Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Между тем участие Пугачевой в этом престижном концерте не давало покоя ее недоброжелателям, которых у нее всегда хватало. Вот почему именно в этот день — 6 июля — в той же самой газете, где ее уже неоднократно «прикладывали» — «Советской России», — появилась очередная зубодробительная заметка под названием «Все ли прощать?». Некий Б. Петров сетовал в ней на то, на что ранее сетовала эта же газета и некоторые другие — на развязное поведение певицы во время концертов. Дескать, она и шутит плоско, а иной раз и неприлично, и своих музыкантов физиономией по электрооргану возит. Заметка заканчивалась следующими словами: «Все это, конечно, можно выдать и за «несносный» характер или, мягче, как любят говорить некоторые руководители концертных и телевизионных организаций, за взбалмошность
В эти же дни весьма плачевная судьба постигла фильм Виктора Турова «Точка отсчета».
Фильм принадлежал к разряду военно-патриотических и повествовал о том, как бывший хулиган, попав в армию, становился лидером призывников, добивался звания младшего сержанта, но когда наступали боевые учения, садился в лужу — не смог доказать свою крутизну в настоящем мужском деле. Фильм был уже готов к выходу на экран, как вдруг на его пути встал сам министр обороны СССР Дмитрий Устинов. Посмотрев фильм, он возмутился увиденным и накатал «телегу» в ЦК КПСС. Случилось это 6 июля. В «докладной» (или «закладной», как метко называли такие бумаги шутники) сообщалось:
«По замыслу постановщиков, фильм, построенный на материале будней воздушно-десантных войск, должен раскрыть сложность формирования воина-десантника, роль армейского коллектива в его становлении. Однако эта важная и ответственная тема представлена авторами в искаженном виде… Не раскрывается духовная жизнь воинов, процесс их идейного роста, возмужания, в то же время значительная часть ленты обращается к показу потасовок, драк, ресторанной жизни… Картина лишена оптимистического начала, романтической приподнятости и в представленном виде способна вызвать превратное представление об армии, службе в ней…
Полагал бы целесообразным фильм «Точка отсчета», как ущербный в идейно-политическом плане, на всесоюзный экран не выпускать…»
После этого письма у картины было два пути: либо она шла прямиком на «полку», либо под монтажные ножницы. Будет выбран второй путь — ленту здорово обкарнают. Однако даже несмотря на это, она через год завоюет приз на Всесоюзном кинофестивале.
Но вернемся в июль 79-го и перенесемся в город Майкоп, где в начале этого года зародилась банда братьев Самойленко. В январе этого года братья обзавелись автомобилем (угнали прямо из гаража) и оружием (его им продал житель Краснодара Сергей Леженников). В планах банды было нападение на инкассаторов, но затем планы поменялись. Поскольку инкассаторы были вооружены и всегда имели возможность дать достойный отпор грабителям, было решено избрать в качестве жертв беззащитных людей — рядовых автовладельцев. Именно с лета 1979 года начался кровавый путь братьев Самойленко, когда каждый месяц вплоть до марта 1980 года они будут лишать жизни по нескольку человек, уничтожая их безжалостно и хладнокровно, как бы походя, довольствуясь порой самым малым, за что и убивать казалось бессмысленным. Но главарь банды Дмитрий Самойленко сразу предупредил младших братьев, что в живых они никого оставлять не будут, чтобы не «сгореть» по пустяку.
Первые убийства банда совершила 6 июля. В тот день рано утром братья выехали из Майкопа в Ставропольский край, намереваясь совершить нападение на водителей легковых машин с целью завладеть их имуществом и деньгами. В тот день они были вооружены мелкокалиберной винтовкой с глушителем и револьвером «наган». Около четырех часов утра, подъезжая к окраине Невинномыска, они увидели автомашину «ВАЗ-2103», припаркованную на обочине. В ней спали трое мужчин, один из которых — Вагиф Асадов — был одет в милицейскую форму. Однако бандитов это не испугало. Более того, Дмитрий сообщил, что давно хотел достать форму работника милиции, чтобы легче было совершать преступления. Короче, братья решили напасть на спящих. Далее послушаем рассказ одного из бандитов — Юрия Самойленко:
«Подойдя
Убедившись, что все мертвы, мы перетащили трупы на заднее сиденье автомашины и поехали в сторону Армавира. Увидев подходящую лесополосу, свернули с дороги и остановились. Вытащили из машины трупы. Обыскали, вынули из карманов деньги. Сняли с работника милиции форму. Потом мы вырыли яму глубиной примерно в один метр и сложили туда трупы. Двое вниз, а третий сверху, посередине. На трупы положили их одежду, чехлы из их машины, коврики с пола, одеяло. Потом забросали яму землей, сухими листьями и уехали с этого места. Машину убитых мы потом сбросили в канал…»
Добыча, которая в тот день досталась бандитам, была не столь велика, как того хотелось бы, но они и ей были рады — как-никак первое дело, и прошло оно без сучка без задоринки. А досталось братьям следующее: несколько десятков пачек индийского чая, летний мужской костюм, джинсы, отрез на платье, около пятисот рублей наличными. Все это они разделили между собой поровну. Более ценные вещи — автомобильный магнитофон, часы, золотые кольца — решили передать своему компаньону в Ставрополе Леженникову, чтобы тот их продал.
Михаил Боярский продолжает лежать в одной из столичных клиник, куда он угодил в конце июня после автомобильной аварии. У артиста поврежден позвоночник, и он лежит, что называется, пластом, без движения. Каждые выходные к нему приезжает его жена, актриса Лариса Луппиан. Она вспоминает:
«Даже в больницу к нему ходили толпы народа, и, как ни странно, всех почему-то пускали посмотреть на Боярского. Помню, при мне пришли к нему, обездвиженному, две девушки, сели напротив открыв рты, помолчали, а потом попросили: «Спойте, пожалуйста».
Кстати, по Москве тогда распространились слухи, что Боярский погиб, и, чтобы их развеять, подключили прессу: в газете «Советская культура» (17 июля) будет опубликовано интервью с артистом, где он успокоит своих поклонников. Происшедшее с собой специально опишет помягче: мол, «нелепый случай (получил травму) выбил меня из строя».
Тем временем вся столица стремится в Сокольники, где в те дни проходит международная выставка под названием «Быт и мода» (открылась 28 июня). Особенный ажиотаж наблюдался у павильона, где свою продукцию представляли три ведущие джинсовые фирмы Запада: «Ли», «Леви Страусе» и «Блю Бэлл» (торговая марка «Рэнглер»). В те годы достать приличные джинсы в советских магазинах было невозможно, их можно было купить только у спекулянтов, но по «кусающейся» цене — 200–300 рублей за одни штаны. Естественно, такие деньги отдать могли только избранные. А те, кто их не имел, вынуждены были либо покупать джинсы «made in USSR», которые презрительно назывались «чухасы», либо идти на преступления: были случаи, когда молодежь из числа отморозков шла даже на убийство, лишь бы стать обладателем заветных брюк. Вот почему народ в те дни ломился в Сокольники, чтобы воочию взглянуть на новинки джинсовой промышленности. Посмотреть было что. На стендах были представлены джинсы с «линией сигареты» фирмы «Ли» — узкие от бедра, вельветовые в средний рубчик от «Рэнглер» и т. д. и т. п. Кроме этого, на других стендах демонстрировалась одежда из ткани «локэ» — похожей на черную блестящую кожу, но более мягкую, тонкие рубашки из хлопка в мелкую клетку и др. Здесь же демонстрировалась новинка для мужчин — двойное безопасное лезвие для бритья с плавающей головкой от «Жилетт». То самое, которое «лучше для мужчины нет». Увы, практически ни одна из этих представленных на выставке вещей в советские магазины так и не поступит.