Жизнь животных Том I Млекопитающие
Шрифт:
Трудно себе представить вред, больший того, какой приносится человечеству крысами — этим умным, хищным, бесчисленным народом. Разве только нашествие диких врагов может сравняться с их нападением. Действительно, сила истребления, которой обладает крыса, ее ужасная прожорливость, неукротимое мужество и свирепый нрав вполне напоминают образ действий диких орд Тамерлана, Чингисхана, Аттилы и других безжалостных бичей человечества. Крыса, говорит Туссенель, это настоящая эмблема вторжения варваров, это бич, ниспосылаемый цивилизованным народам. И нашествие ее тем более страшно, что она неразлучно следует за человеком в самые пустынные края.
Когда человечество впервые почувствовало этот тяжелый бич — неизвестно; достоверно лишь то, что уже в самые отдаленные времена крыса была известна по своим хищническим наклонностям. Вспомним библейский рассказ, как египетская крыса обезоружила громадную армию Сеннахерима, съевши в одну ночь все тетивы на луках и все ремни на щитах. Вспомним кальвинистскую легенду, как Майнцский архиепископ Гаттон был исторгнут из своей крепкой башни на Рейне и растерзан стаей крыс. Припомним, наконец, средневековые рассказы о том, как целые города с многотысячным населением брались на приступ крысами.
Перед таким неодолимым, кровожадным врагом были бессильны обыкновенные средства, и вот средневековые набожные люди прибегли к чрезвычайным мерам — к помощи церкви, но все было тщетно. Напрасно некоторые высокие сановники папского престола громили крыс проклятиями с кафедр, — лукавые животные оставались глухи к громам церкви. Напрасно Отенский епископ публично объявил крысу «отлученною от церкви», — отлучение, по-видимому, совсем не оказало должного действия: крыса презрела проклятия почтенного каноника и, как назло, еще усилила свою кровожадность.
Видя
Животное, возбуждавшее такие гонения, была черная крыса (Mus rattus) (до 35 см длины, причем 19 см приходятся на хвост, с пепельно-серым брюшком и светло-серыми лапками). Теперь она существует в Европе только в зоологических кабинетах, да на негостеприимных берегах жалких Бретанских островов; да и в других частях света она теперь встречается в небольшом числе: ее всюду вытеснил и истребил другой вид — пасюк, серая крыса (до 42 см длины, включая 18 см хвост (Mus decumanus), еще более прожорливая. Интересно знать время ее прибытия в Европу.
Однажды, осенью 1727 г., после землетрясений, всколебавших закаспийские страны, серая крыса несметными массами ворвалась в Европу. Ничто не могло ни изменить, ни остановить ее нашествия. Человек травил крыс собаками, напускал кошек, хищные птицы пожирали их целыми стаями, хомяки, лисицы наедались до пресыщения, и все-таки прожорливые стаи продолжали, двигаться вперед. Самая Волга многоводная не могла помешать ордам хищников. Подойдя к Астрахани, они бесстрашно бросились в бурные волны могучей реки и густыми массами покрыли ее гладь. Тысячи их тонули в пучине, тысячи пожирались рыбами, — но что за дело?! Когда имеется в виду великая цель, на гибель единиц не обращают внимания. Число погибших в воде животных было каплей в море в сравнении с общим их числом. Переплыв широкую реку, крысы с удвоенной яростью устремились вперед, опустошая, пожирая, обезображивая все встречное. Скоро они появились на Западе; скоро поля и деревни немцев и французов, итальянцев и пр. застонали под топотом переселяющейся орды. Даже страны, окруженные морями, не избегли их нашествия: на помощь крысам явились корабли и в своих трюмах развезли противных животных по всему свету.
Теперь пасюк царит везде, поражая бедных граждан своей ненасытной жадностью. Он пожирает собак и кошек, нападает на спящих людей, не боится даже свиней и лошадей. Перед его острыми зубами не устоять даже толстой стене. При этом он обладает необыкновенной плодовитостью и живучестью. В Париже его расплодилось столько, что на одной бойне в течение четырех недель там убили 16 000! А они в живодерне в одну ночь обгрызли до самых костей 35 лошадиных трупов. В то же время живучесть их так велика, что ни едкий дым, ни мороз, ни вода почти не действуют.
Некоторой оградой от такого сильного врага служит взаимное пожирание. Вся крысиная порода с давних пор укоренила себе милый обычай каннибальства, развитого в самых широких размерах: крысы поедают не только своих единоплеменников, но даже членов своей семьи. Отцы пожирают своих детенышей с благой целью освободить их от житейских дрязг и волнений, почтительные дети, с своей стороны, не остаются в долгу перед такими заботливыми родителями и спешат избавить слабых стариков от тяжкого бремени жизни.
Такой «добрый» обычай значительно сокращает число вредных тварей, но все-таки не настолько, чтобы для человека это было ощутительно. Поэтому всегда предстояла нужда в искусственных средствах уменьшения численности крысиного народа. Такими средствами служат прежде всего яды, но они очень опасны: иногда крыс рвет, и тогда они своими извержениями отравляют лежащие в подвалах, сараях, амбарах и т. п. склады хлеба или картофеля. Всего лучше и безопаснее для человека — истреблять крыс кошками. Крыса чувствует себя очень неловко в присутствии своего исконного врага. Ей нет ни одной покойной минуты. Неслышно крадется лукавый враг в ночной тишине, — ни один звук, ни одно движение не выдает его приближения. Во все щелки заглядывают его лукавые зеленоватые глаза, светящиеся зловещим блеском. Во всех любимых крысами местах бродит этот исконный крысоистребитель. Не успеет его жертва оглянуться, как уже цепкие лапы схватят ее в крепкие объятия. Такого рода положение невыносимо для крысы, и она уходит с насиженного места. Однако бывают случаи, когда кошки, сознавая свое бессилие перед врагами, не решаются вступить в борьбу с ними; в сточных трубах Парижа нередко видели собак, кошек и крыс, которые весело прогуливались вместе, не изъявляя ни малейшего желания начать междоусобную войну.
У крыс иногда наблюдается любопытное явление, едва ли повторяющееся где-нибудь в других отделах животного царства. Именно, несколько штук, а иногда несколько десятков их так тесно переплетаются друг с другом хвостами, что на всю жизнь остаются соединенными и лишаются произвольных движений. Такие необычайные скопления крыс, известные в простонародье под названием «крысиного короля», подали повод к целым легендам. Суеверные люди говорили, что группа тесно сросшихся животных служит живым троном для их владыки, «крысиного короля», который, восседая на нем в золотой короне, творит суд и расправу над своими подданными. Расстроенное воображение заставляло даже некоторых лиц серьезно уверять, что они видели и самого короля крыс, и его суд.
Однако, несмотря на такие уверения, царское достоинство служило «крысиному королю» плохой защитой: суеверные, но жестокосердные люди всячески истребляли его везде, где только находили. Делали ли они это по злобе на настоящего «короля крыс», который, конечно, никогда не попадался им с своей золотой короной, так что они вымещали злобу на его живом троне, или мучителями руководили какие-нибудь другие соображения, — ничего не известно. Достоверно одно, что эти скопления беспомощных, жалких крыс, которые не могут даже двигаться и которых кормят из сострадания их подруги, возбуждали в людях зверские чувства. Поэтому-то в литературе сохранилось очень мало данных относительно этих «крысиных королей», хотя, несомненно, такие скопления крыс встречаются гораздо чаще, чем думают. Первые научно проверенные данные о «крысином короле» относятся к XVIII столетию.
Еще в 1774 году один саксонский рабочий, Христиан Кейзер, нашел на мельнице «крысиного короля» из 16 штук крыс. Кейзер, работая на этой мельнице, услышал однажды под полом верхнего этажа шум и писк. Он поднялся по лестнице вверх и, увидев нескольких выглядывавших из подполья крыс, убил их палкой. Затем, слыша непрекращающийся шум, он заглянул в подполье и увидел там «крысиного короля», которого и сбросил в нижний этаж, где умертвил несколькими ударами топора. Все 16 крыс были так крепко переплетены между собой, что не могли оторваться друг от друга даже при падении с высоты. Врач, специально командированный для исследования этого интересного явления, нашел, что все крысы, составлявшие «короля», имели совершенно нормальное анатомическое строение, только казались более истощенными, чем обыкновенные животные. Когда врач приподнял, при помощи деревянной палочки, узел крысиных хвостов, то очень ясно заметил, что не представляло бы большого труда освободить хвосты один от другого.
В 1822 году в одной деревне, недалеко от Готы (Германии), были пойманы в одно и то же время два «крысиных короля». Трое рабочих, работая в сарае местного лесничего, вдруг услышали громкий писк, выходивший из потолочной балки. Любопытствуя узнать, что такое происходит там, они приставили к балке лестницу и, к своему крайнему изумлению, открыли там огромное дупло, кишмя кишевшее крысами. Когда их стали вытаскивать оттуда, то насчитали до 40 штук. При этом все заметили, что 28 крыс крепко срослись своими хвостами и образовали живой клубок, пищавший во всю мочь. Все крысы были, по-видимому, измучены голодом, но выглядели очень чистыми и опрятными. Вдоволь налюбовавшись на интересное явление, рабочие сейчас же поспешили созвать весь деревенский люд и устроили даровое представление, состоявшее в бесчисленных мучениях крыс. Несчастных грызунов били цепями, протыкали вилами, обливали смолой, жгли, словом, проделывали все, на что только способны озверевшие люди. Наконец, мертвых крыс выбросили в помойную яму. Но если бы мучители знали, что «крысиный король», будучи продан в любой музей, мог привести им изрядную выгоду, то, конечно, иначе отнеслись бы к нему… Впоследствии в той же Германии находили и еще несколько «крысиных королей», но, благодаря тому же суеверию, лишь немногие из них попали в естественнонаучные музеи. Поэтому и причина этого интересного явления до сих пор не выяснена окончательно.
Крысы обладают высокоразвитыми чувствами, особенно слухом и обонянием, а в отношении умственных способностей представляют высокоодаренных животных. Их ум и хитрость проявляются, конечно, прежде всего в добывании пищи. Рассказывают, как крысы ловко воруют яйца. Одна крыса обхватывает яйцо передними лапами, а другая тащит первую за хвост в нору. Не менее любопытен и способ, каким эти животные добывают из сосудов с узким горлом масло: они опускают туда свои хвосты и дают облизывать друг другу. В случае смертельной опасности крысы отлично умеют притворяться мертвыми. При таком уме крыс неудивительно, что они, привыкнув к неволе, становятся очень забавными, интересными зверьками, и потому их часто держат в цирках наравне с другими ручными животными.
Несмотря на всю свою опустошительную деятельность и сильную плодовитость (крысы мечут по 10 и более детенышей несколько раз в год), черная крыса значительно уступает хомяковой крысе (Mus gambianus), разбойничающей на Занзибаре и в окрестных местностях. Последняя и по величине больше ее.
Мыши гораздо миловиднее крыс, но по своим хищническим наклонностям не менее вредны для человека, как и их большие и более противные собратья. Поэтому человек так же настойчиво преследует их, как и крыс. Как грызуны, мыши, пожалуй, даже превосходят крыс.
Обыкновенными обитателями наших домов, полей и лесов являются: 1) домашняя мышь (Mus musculus) (до 18 см длины, из которых 9 занимает хвост), одноцветная, серовато-черного цвета сверху и желтоватого снизу, 2) лесная мышь (Mus sylvaticus), до 20 см длины, из которых хвост — 11,5 см, двухцветная: верхняя часть туловища и хвоста — светло-серовато-бурого цвета, нижняя часть, ноги и пальцы — белые. У обоих длинные уши, достигающие половины длины головы. Напротив, у полевой мыши (Mus agrarius), 18 см длины, причем хвост — 8 см, уши достигают приблизительно только трети головы; полевая мышь — трех цветов: верхняя часть туловища рыжевато-бурая с черными полосками вдоль спины; живот и ноги — белые. По образу жизни все 3 вида очень похожи друг на друга, причем домашняя мышь, издавна известная человеку, легко приручается и, подобно ученым крысам, часто выступает на арене цирков.
По своим умственным способностям, по добродушию и живости своего характера домашняя мышь представляет много приятного для наблюдателя. Любопытно, что между домашними мышами встречаются певуньи, пение которых некоторые ставят наряду с пением канарейки и даже соловья. Однако другие, рассуждая более здраво, отводят ему более скромное место. «Мелодия поющей мыши, — говорит Шахт, — напоминает тихие звуки молодой малиновки, которая в позднее лето, забравшись в кусты, разучивает свои песенки». Пение другой мыши, по наблюдениям учителя Мюллера, состояло из следующих друг за другом нежных, свистящих звуков, которые она испускала то медленнее, то живее; в последнем случае они ясно напоминали собой пение птицы, только были гораздо слабее.
Вред, причиняемый домашней мышью через пожирание съестных припасов, в общем незначителен; гораздо важнее, что она изгрызает ценные предметы, напр., книги, естественноисторические коллекции и проч.
Размножается этот грызун необычайно сильно: в течение года он рождает 6–8 детенышей и 5–6 раз, так что за год потомство одной пары доходит до 36 голов. Детеныши — в высшей степени забавные зверьки и могут быть скоро приручены. Но собственно домашним животным мышь сделалась лишь в Японии. Здешняя порода мышей имеет самую разнообразную окраску (белую, черную, желтую и т. д.) и отличается способностью к танцам: она с бешеной быстротой кружится на одном месте, чем и привлекает своих хозяев.
Лесная мышь, распространенная по всей Европе и Средней Азии, живет по опушкам лесов и в садах; в своих движениях так же ловка, как и домашняя, но отличается от нее тем, что может прыгать большими прыжками, подобно тушканчикам. Питается она насекомыми, червями, орехами, желудями и т. п., делая запасы на зиму. Но зимней спячке она не подвержена. Детеныши рождаются у нее раза 4–6 в год штук по 8 за раз.
Полевая мышь, распространенная от Рейна до Западной Сибири, менее ловка, а по характеру гораздо добродушнее своих родичей. Питается хлебными зернами, насекомыми, луковицами, червями; плодовита, подобно лесной.
Гораздо привлекательнее этих видов ловкая, подвижная и веселая мышь-малютка (Mus minutus), всего 13 см в длину, из которых почти половина приходится на хвост. Верхняя часть ее тела и хвост — желтовато-буро-красные, живот и ноги — совершенно белые. Распространена начиная от Сибири до Франции, Англии и Италии. Она не только быстро бегает, но и отлично лазает по стеблям трав. Кроме того, замечательно еще, что она очень искусно строит свое гнездо, похожее на птичье. Оно сплетается из расщепленных на волокна листьев злаков, а внутри устилается пухом болотных трав, пушинками верб и т. п. Рождает 2–3 раза в год по 5–9 штук детенышей.
Еще красивее — полосатая, или варварийская мышь (Mus barbarus), достигающая 22 см длины с хвостом, последний — 12 см. Окраска ее — желтовато-коричневая или красновато-глиняно-желтая, по которой идут черно-бурые полосы вдоль спины. Живет в Сев. и Средней Африке, в пустынях и степях. Питается плодами. Из-за красоты ее часто привозят в Европу.
Последнюю группу семейства мышей составляют хомяки, неуклюжие, толстые животные, с расщепленными губами, большими защечными мешками и 3 коренными зубами на каждой стороне челюстей. Зубов всего — 16; ноги — короткие, также и хвост. Довольно красивый по наружности, но безобразный по характеру — ворчливый, раздражительный и вместе отважный хомяк (Cricetus frumentarius) достигает 30 см длины, причем хвост только — 5 см. Общие признаки его: коренастое тело, довольно заостренная голова, кожистые уши средней величины, большие, блестящие глаза, короткие ноги со светлыми, короткими когтями и конически заостренный хвост. Густой, гладкий, слегка блестящий мех его состоит из короткого, мягкого подшерстка и из более длинных и жестких, редких волос ости. Туловище сверху обыкновенно окрашено в светло-желто-бурый цвет, а верхняя сторона рыльца, глазная область и шея — в красно-бурый; на щеках — желтые пятна, а живот и ноги большей частью — черные, хотя ступни ног — белые. Встречаются разновидности черного, матово-желтого и др. цветов. Область обитания хомяка простирается от Рейна до Оби, причем необходимым условием является, по-видимому, твердая, сухая, но плодородная почва.
Постройки хомяков, которые можно узнать по кучкам земли, лежащим у выхода, состоят из норы на глубине 1–2 метров, из наклонного выхода и входа. Нору составляют несколько камер, из которых меньшая назначена для житья, а большая — для склада разных припасов на зиму, в течение которой это животное предается спячке, залегая в октябре и пробуждаясь в конце февраля.
Несмотря на кажущуюся неподвижность, хомяк — довольно ловкое животное; обыкновенно он трусит мелкой рысцой, подобно ежу, но в гневе делает даже высокие прыжки. Кроме того, он хорошо лазает и довольно ловко плавает, хотя и боится воды.
Внешние чувства его развиты довольно равномерно, из душевных же свойств преобладает крайняя раздражительность: при малейшем поводе он сердито готовится к защите, глухо рычит, скрежещет зубами и сильно щелкает ими. Мужество его так же велико; как и гнев; он до последних сил борется с врагом и часто побеждает преследующую его собаку. Хомяки злы даже по отношению к себе и сплошь и рядом загрызают друг друга до смерти.
Самка мечет раза 2 в год по 6-18 детенышей, голых и слепых. Хомяк опустошает хлебные поля, всходы льна, бобы и горох, причем нагибает передними лапами высокие стебли, откусывает колос и, ловко вылущив его, забирает зерна в свои защечные мешки, принося домой зараз до 4 лотов запасов хлеба. Нагруженный таким образом, он является вполне беспомощным, так как набитые мешки мешают ему кусаться, и его можно схватить руками; только не нужно медлить, иначе он живо выбросит зерна и примет оборонительное положение.
Врагами хомяков, кроме человека, являются совы, вороны, а также хорьки и ласки. Человек же, преследуя это животное, имеет в виду те хлебные запасы, которые накапливаются им в подземных норах.
Семейство полевок (Arvicolidae), населяющих северные страны Старого и Нового Света, заключает в себе маленьких, похожих на мышей грызунов, характерными признаками которых являются: неуклюжее туловище, толстая голова, уши, совершенно скрывающиеся в волосах или слегка торчащие над ними, и короткий хвост, не более двух третей длины тела. У них три коренных зуба, не имеющих корней. Образ жизни их почти одинаков с образом жизни мышей: они также живут в норах, питаются растительными веществами, не брезгуя и животной пищей; многие делают себе запасы на зиму, хотя и не подвержены зимней спячке. Немногие из них умеют лазать, но почти все — прекрасные пловцы. В поисках пищи некоторые виды предпринимают большие путешествия.