Жизнь. Срез для диагноза
Шрифт:
На третий год не начатое высшее образование оказалось законченным. Но за это время очень много воды утекло.
Глава 4
Единственным знаменательным в биографии Бориса Петровича Калинкина оказалось то, что он родился в один день и один год с так же неизвестным тогда Биллом Клинтоном. К сожалению, сюжету Марка Твена по книге «Принц и нищий», не суждено было сбыться, так как их судьбы были надежно разделены океанами, идеологиями, мировоззрениями и не могли пересечься.
Обычному ребенку, обычных родителей, рожденному в центральной России в послевоенные годы была приготовлена прямая советская дорога. Сначала надо было «учиться, учиться и еще раз учиться…». Все это надлежало
В средних и малых городах общеобразовательный уровень населения был ниже, чем в крупных городах и инженеры в них чувствовали себя более уверенно, имели лучшие перспективы в жизни, по сравнению с рабочими, что и рекрутировало детей на получение образования. Не озвучиваемое вслух нежелание родителей видеть своих детей на физической, порой грязной и тяжелой повседневной работе, заставляло их воздействовать на детей и делать все возможное и невозможное для реализации этих целей.
В отличие от перегретых южных народов с расплывшимся от солнца моральным обликом, большинство жителей России искренне верили в светлое будущее и десятилетиями трудились на благо государства, едва дотягивая от зарплаты до зарплаты. Это было массово, это было почетно, это было по-государственному морально.
Первое самостоятельное решение было им принято в четырнадцать лет, по причине ущемленного подросткового самолюбия. На выпускном вечере, посвященном получению свидетельства о неполном среднем образовании, классная руководитель раздавала всем советы и прогнозы на дальнейшую жизнь. Когда дошла очередь до круглого троечника Калинкина, не проявлявшего рвения ни в чем, что связано со школой, прогноз был как бесконечная, слякотная осень: домучай, отслужи, работай. Даже особенно и в восьмой класс не приглашали. Подумаешь. Ну и не надо.
Решение принято, собраны документы, горный техникум ждет еще одного дитя подземелья. По дороге встретил одноклассника, который сообщил, что он там был, документы уже не принимают. Разворот на сто восемьдесят градусов, на автобус в обратном направлении и через полчаса документы в строительном техникуме. Полуторамесячная средненькая работа с учебниками и учащийся первого курса готов к овладению науками. Возможность получать стипендию, заставляет поднять на необходимый для этого уровень нижнюю планку успеваемости. Полное отсутствие амбиций и нежелание убиваться в учебе, создает верхний предел успеваемости. Так болтаясь между верхним и нижним уровнем, проходит четыре года учебы и приходит квалификация техника-строителя.
Как потом оказалось, одноклассник про горный техникум приврал, от него не взяли документы из-за того, что в его характеристике было написано, что он имел нехорошие контакты с милицией. Неизвестно, как бы сложилась судьба Бориса, если бы этой встречи не произошло.
Надо отдать должное, что все специальные дисциплины в техникуме, учились более серьезно и четверки по ним были вполне заслуженными. Так что строительство от такого кадра не проиграло.
В те времена, служба в армии, как и по Конституции, была священной обязанностью. Не идти в нее мог только очень больной или очень хитрый и то, и другое, вызывало неоднозначную реакцию сверстников и окружающих. Призыв в нее проводился только осенью и между окончанием техникума, и призывом оставалось семь – восемь месяцев работы по направлению. Необходимость получения высшего образования уже прочно сидела в мозгу и планах, тем более что уже какая – то часть пути уже протоптана в техникуме. Было решено устроить пробу сил. Собраны документы и сданы на факультет заочного обучения Ленинградского инженерно-строительного института. От армии это не спасало, чистая проба сил и не более. Абсолютно, без каких либо надежд и подготовки, вступительные экзамены были провалены. Осталась наука, что институт нахрапом не возьмешь, надо готовиться.
Глава 5
Покончив со средним образованием и выполнив первую часть задуманного жизненного плана, Сурен приступил к получению высшего экономического образования. Понимая, что учеба в институте и даже его окончание не принесет ему денег, он лег на другой курс более близкий ему и многообещающий.
Так он начал проходить курс прикладной рыночной экономики в национальной бизнес академии. Он понял, что рынки и уличная торговля в руках выходцев из Кавказа, Закавказья и Азии. Все они и в руках не держали книг по экономике, рыночным отношениям и в большинстве своем даже не слышали о Карле Марксе. Но они прекрасно знают, как не платить налоги, давать взятки по – минимуму, собирая нужную сумму вскладчину, как угрожать и приводить угрозу в действие чужими руками, оставаясь в тени. А это уже элементы реальной рыночной экономики при попустительстве и соучастии государства.
Его все больше тянуло на рынки, где можно было поболтать на родном языке, иногда что-то заработать на выгрузке или подвозке грузов. Ему очень хотелось стать чем-то своим, но войти в эту жизнь с пустыми карманами было нереально. Единственное, что могло немного помочь в устройстве на рынке, так это только земляческие связи. При прочих равных условиях, кровная близость срабатывала. Иногда она давала подработку, иногда защиту. Он примелькался на рынке и получил кличку «Студент».
Главное, что прочно засело в мозгу Сурена – это толстые пачки денег, распиханные по карманам и небрежно передаваемые друг другу. Они вели себя как хозяева жизни на рынках, сбиваясь в кучки около своих автомобилей, смотрели с наглым превосходством на горожан и отпускали пошловатые глупости, проходящим молодым женщинам.
Вскоре он смог установить, что все в жизни уже давно поделено, все находится под чьим-то контролем и тебя терпят только до тех пор, пока твой интерес не переходит дорогу другому.
Глава 6
Подработки не давали стабильного заработка, а хотелось сразу много и постоянно. Но, тем не менее, деньги у него пусть небольшие водились, иногда он пускал их в оборот.
Сурен уже неплохо ориентировался в оптовых и розничных ценах, он начал перехватывать сельских жителей, приехавших не ко времени, намотавшихся по рынкам, отчаявшихся хозяев продукции, готовых отдать ее хоть за какие-то деньги, лишь бы не везти ее назад. Здесь он срубал капусту по полной программе, скупал партию и тут же, в одно касание, перепродавал хозяину торгового места, жалея, что не может продать ее в розницу сам.
Он терпеливо дежурил днем у рынка, пока все были заняты торговлей, высматривал залетных поставщиков, быстренько заключал сделку, а если кусок был очень большой и не мог сам проглотить, подключал хозяев, снимая комиссионные за посредничество. Хозяевам его деятельность совсем не нравилась, они пытались отвадить его от только что налаженного бизнеса.
– Послушай, Студент, прекрати это делать, – говорили они, – занимайся своим делом, а оставь наше – нам.
– В чем дело? Чем я вам мешаю? – Отвечал им Сурен. – Все лохи случайные, ничьи, товар ничей. Или вас жаба давит, что еще кто– то немного заработает, кроме вас?
– Послушай, не лохи здесь случайные. – Объясняли ему, – Ты здесь случайный. Ты перехватил лоха, сломил ему пополам цену и ободранного, перепуганного отпустил, не узнал, откуда он, что у него еще есть и сколько. Да он на этот рынок больше в жизни не появится и с нашим братом никогда на контакт не пойдет. Да еще и десятерым другим скажет. Ты это соображаешь?
Он все отлично соображал, но он понимал и другое, что если он не будет перехватывать, лох пойдет к хозяину, деньги уплывут мимо него. Но недовольство этим видом деятельности Студента нарастало и нагло торчать у рынка днем, значило нарываться на откровенный скандал.