Жизнь
Шрифт:
– О… – протянула я. – Это честь для меня, профессор!
Зардевшийся Эмпе, вынул колье из шкатулки и отдал ее рядом стоящему официанту. Я повернулась к нему спиной и под всеобщее «оханье» и «аханье» позволила дизайнеру застегнуть украшение на шее, предусмотрительно приподняв волосы.
Черт. Теперь не уйти еще некоторое время!
Подавляя огорчающие мысли, я обернулась и принялась позировать с Эмпе для совместного фото под аплодисменты окружающих гостей.
– Вам невероятно идет!
–
– Камни сверкают, как и ваши глаза!
– Восхитительно!
Лесть доносилась со всех сторон, будто слащавые и приторные потоки ненатурального меда. Не того, что создали трудолюбивые пчелы, собрав пыльцу с живых цветов, а искусственного, неприродного и жутко вредного.
– Господи! – замотал головой Винсент, когда от нас ушел Эмпе. – У тебя такое лицо, будто бы на шею не драгоценность повесили, а ожерелье из отрубленных куриных лапок!
Я поперхнулась глотком шампанского:
– Серьезно?!
– Завтра увидишь свои фото и поймешь, насколько серьезено.
Огорчения изрядно прибавилось, и я залпом осушила бокал.
– Я на минутку, – пробормотала я и направилась в сторону туалета.
Уже привычно в компании Раблеса я ждала пока Сорино проверит безопасность комнаты и даст добро на мое посещение. Войдя внутрь, я устало прислонилась к закрытым дверям.
Наконец-то, одиночество!
Прикрыв глаза, я сделала несколько глубоких вдохов. Я представляла, что будет нелегко, но не рассчитывала, что все окажется настолько утомительно и тягостно. И все же в рваной паутине моей жизни, я знала одно единственное и неопровержимое – такая судьба не для меня.
Не хочу так жить! Не хо-чу!
Я соскучилась по пешим прогулкам в компании любимой, чувственной и вдохновляющей музыки. По азарту творчества, когда забываешь о завтраке, обеде и ужине. Когда не слышишь и не видишь ничего вокруг, кроме холста, на котором оживают твои мысли и состояние души. Хочу вернуть себя прежнюю – бедную и одинокую, с капиталом из драгоценных воспоминаний и робких надежд на будущее.
Я поплелась к огромному зеркалу в позолоченной раме с винтажной подсветкой. Роскошь переплетена с алчностью. Как и весь мой новый мир, в котором придется жить.
Мне нужно стать сильнее!
Собрать крупицы сил и выстроить неприступную стену. Я не могу так просто сдаться. Не имею право на это. Я положила руки на массивную раковину кремового цвета и пыталась совладать с угнетающими мыслями…
Внезапно дверь распахнулась.
Я резко вскинула голову, глядя в отражение зеркала. Себастьян Эскалант закрыл за собой дверь и устремил молчаливый взгляд на меня.
Все еще нестабильное душевное состояние тут же всколыхнулось с новой силой, и стало тяжелее дышать от крови, забурлившей по венам.
Глава 9
Проклятая
–
Неужели я сказала ему комплимент?!
– Не буду скрывать, в женском туалете я впервые, – усмехнулся он, хотя глаза были далеки от улыбки.
Я видела, как он медленно изучал меня взглядом, на секунду задержав его на тяжелом украшении.
– Тебе идут изумруды! – Себастьян опять встретился со мной глазами в зеркале: – Ты изменилась.
Не осознано я открыла кран, подставляя под холодную струю ладони. Наверное, в подсознании я надеялась, что вода поможет немного прийти в себя.
– Нет. Меня изменили, – поправила я его.
– Мне очень жаль, – ближе прозвучал его голос.
Я резко закрыла воду и обернулась к нему. «Опасность» – это слово вывеской горело в моем сознании.
– Не нужно меня жалеть! – гордо бросила я.
Себастьян остановился напротив. Он, молча, смотрел на мое лицо, будто пытаясь определить, какие именно перемены случились из-за него.
– Я не о тебе говорю, – его волнующий голос наполнился печалью. – Мне жаль, что Зоя Рольдан затерялась в прошлом.
Почему мне обидно это слышать?
Словно он слышал мысли, которые особенно жестоко барабанили во мне несколько минут назад.
– Ты приложил много усилий для этого. Больше чем остальные! – я кинула в него обвинением.
– Знаю, – кивнул он и его медовые глаза вспыхнули новым, незнакомым огнем. – И я рад, что сделал это. Ведь мне принадлежит не Рольдан, мне принадлежит Зоя Солер.
Опять удар. Мое разбитое сердце сжалось от боли.
Но я усмехнулась и сокрушенно мотнула головой:
– Две грубые ошибки в одном предложении. Я не вещь и тебе не принадлежу, Себастьян!
Его взгляд приобрел упрямый блеск власти.
– Женщина всегда принадлежит своему мужчине. Это не отождествляет ее с вещью! Это делает ее женщиной. Настоящей.
Предательские мурашки забегали по моей спине от его слов. Но гордость уже восстала, взяла щит и замахнулась мечом.
– Твои замашки собственника унылы, Себ!..
– Не называй меня так, малышка! – угрожающе потребовал он, сузив глаза.
– Тогда не называй меня «малышкой», – вторила я ему, скрывая предательское желание послушаться.
Ведь мне так нравиться его имя!
Себастьян протянул руку и коснулся моей скулы.
– Я готов показать всем, что ты моя, – нежно проговорил он.
Я отклонилась от его волнующего касания и отошла в сторону.
– Это самообман, Себастьян. Я не твоя! – громко сказала я, отчаянно стараясь не замечать пульсации на лице там, где касались его пальцы.