Жизненная сила
Шрифт:
Несколько человек из ее окружения тоже завели себе любовников. Или фениксоподобные просто позволили, чтобы ими воспользовались. Но, как бы то ни было, политические надежды оказались напрямую связанными с эмоциональными путами, и медленно все последующие годы люди помогали своим возлюбленным способами, бывшими: поначалу сомнительными, затем незаконными и под конец - вообще изменническими.
Тюрьма под тысячами всевозможных предлогов наполнялась запрещенной техникой.
Под неусыпными взглядами бдительных капитанов изобреталось и создавалось новое оружие; оно пряталось
Восстание началось без предупреждения. Пять капитанов были убиты, а спустя какое-то время их число пополнили девятьсот прочих членов команды - инженеры и просто молодые люди, бывшие когда-то приятелями Уошен. Их тела и биокерамические мозги облучались лазерами, чтобы не оставить и клочка памяти. Великое Ничто воззвало к своим слабым детям - этим возгордился бы Мужественный - и на какое-то время сам Корабль, казалось, был в опасности.
Но тут все взяла в свои руки Капитан-премьер, и за несколько часов восстание было подавлено. Война выиграна. Нераскаявшихся обитателей тюрьмы силой загнали
вновь в узилище, и его древняя машинерия, кажется, впервые за последние пять миллиардов лет, заработала. Температура в цилиндре упала, все постепенно превратилось в лед. Немевшие от холода фениксоподобные жались к полу, льнули друг к другу в поисках тепла, и в своих прекрасных песнях проклинали Премьера. Вскоре их дыхание стало затрудняться, плоть превратилась в твердую стеклообразную массу, и, таким образом, они все-таки обрели свое сверкающее бессмертие.
Тысячу лет спустя, когда Великий Корабль проходил через пространство фениксоподобных, эти замороженные воины были погружены в такси и возвращены домой.
Уошен лично наблюдала за транспортировкой тел. Она не сама взялась за это дело, но Премьер, у которой, без сомнения, имелись свидетельства о нескромном поступке молодой женщины, решила, что это будет правильно.
Наверное, так оно и было.
Но память взорвалась как восстание. Выходя из дома, Уошен неожиданно вспомнила тот давно прошедший миг, когда увидела фениксопобного мужчину, застигнутого бессмертием на полувздохе, с раздутыми жабрами и черной кровью, все еще сохранившейся после тысяч лет бессонного сна. Это был Мужественный, все еще прекрасный и гордый. Все они так и остались навсегда красивыми. И на мгновение Уошен чувствительной перчаткой своего скафандра дотронулась до замороженных перьев и вызывающе разинутого клюва.
Теперь Уошен пыталась вспомнить, что ощущала она в тот момент, когда осязала его еще живую и трепетную плоть. Но испытывала она при этом лишь некое странное смешанное чувство. Возможно, это были остатки печали и отчетливое сознание неизбежности, свойственные повзрослевшему человеку - а, может, и чувство настоящего капитана, гордого за то, что Корабль выиграл этот бой. Ведь Корабль был не просто механизмом, но тайной, наполненной живыми душами, за чью безопасность и она тоже была в ответе…
В тот момент, когда она входила в знакомый до мелочей холл своей квартиры, мысли Уошен оказались прерванными
– Вам письмо.
Вестибюль был сделан из гладкого мрамора, стены его украшали гобелены, сплетенные коллективным разумом похожих на муравьев организмов. И не успела Уошен сделать второй шаг, как радио повторило:
– Важное письмо. Закодированное. Неотложное.
Уошен моргнула, концентрируя внимание.
Черный уровень,- услышала она.- Протоколы Альфа.
Это была тревога. Протоколы Альфа применялись только при наихудших обстоятельствах и высочайшей секретности. Уошен кивнула и включила один из своих внутренних передатчиков. После нескольких минут, в которые удостоверялась ее личность, послание было расшифровано и передано.
Уошен прочла его дважды от начала до конца, а затем отправила запрос на подтверждение, зная, что это учебная тревога и что штаб Премьера поблагодарит ее за своевременную и точную реакцию. Но на этот раз произошло невозможное. После короткой паузы она услышала: «Выполняйте!»
Уошен вслух повторила это слово, а затем почему-то шепотом и остальные: «Выполняйте задание с крайней осторожностью! Приступайте немедленно!»
Старая женщина удивилась. Все-таки она была настоя щей старой женщиной, которая теперь действительно удивилась до оцепенения и, возможно, даже немного испугалась, что не мешало ей одновременно испытывать настоящее счастье при мысли о дерзком, совершенно неожиданном вызове.
Глава вторая
Реморы трудились без устали, стремясь заставить Миоцен почувствовать себя слабой, но, естественно, все их усилия оказались тщетными.
Сегодняшняя попытка не представляла собой ничего экстраординарного. Вице-премьер совершала один из своих ритуальных туров по внешней стороне Корабля. Ее гид, сверкающий очарованием и важностью старец по имени Орлеан, вел катер вдоль носовой части Корабля, стараясь охватить по пути столько достопримечательностей, монументов и небольших мемориалов, сколько было физически возможно. И делал он это без всяких извинений и острот. На губах застыла ехидная улыбка превосходства над Вице-премьером, рука в перчатке указывала то на одну, то на другую сторону, а низкий важный голос сообщал, сколько народу здесь умерло и сколько из них являлось его друзьями или членами его колоссальной сварливой семейки. Миоцен молчала.
Ее замкнутое лицо несло на себе выражение, не предполагающее сочувствия, а мысли вертелись вокруг дел, которые непременно нужно было выполнить.
– Здесь умерло двенадцать, а здесь пятнадцать реморов, включая, между прочим, моего внука, - сообщил Орлеан.
Миоцен была не глупа и знала, что реморы живут тяжелой жизнью. Порой она даже испытывала некое сочувствие к их бедам. Но сейчас имелось много веских причин не терять времени на скорбь по поводу этих кандидатов в герои.
– Здесь Черная туманность поглотила целых три команды! И всего за один год погибло пятьдесят три ремора!
– протрубил Орлеан.