Жизненное пространство
Шрифт:
Шейла, стоя у установленного в центре зала пилот-ложемента, смотрела в этот миг, как выходят в расчетные точки грузовые челноки, в емкостях которых уже клубилось кристаллическое нечто — дух древности, который они сейчас попытаются пробудить, воззвать к нему.
«Логрис. Он мертв и логичен…» — мгновенно всплыла из памяти строка прочитанного вступления.
«Дай бог, чтобы древняя машина логриан оказалась именно такой — мертвой и логичной», — подумала она, а вслух спросила:
— Сколько удалось собрать Логров?
— Пять с половиной миллиардов, мэм, —
Корабли поддержки неумолимо приближались к расчетным точкам. Место для эксперимента избрали чуть в стороне от основной массы обломков.
Шейла продолжала пристально следить за яркими сигналами транспортных судов, потом измотанная напряжением ожидания, она перевела взгляд на кибернетические механизмы, которые продолжали трудиться, извлекая из массы сплавленных в глыбы обломков космических сооружений новые тысячи крохотных Логров. Если первый эксперимент пройдет удачно, то все вновь собранные кристаллы будут добавлены к основной массе Логриса.
Флагман человеческой эскадры крейсер «Антимир» висел напротив того места, где будут происходить основные события ближайшего часа, четыре других корабля: два фрегата, конвойный носитель и штурмовой корвет расположились попарно на удалении в несколько тысяч километров. Аннигиляционные установки «Свет», смонтированные на фрегатах, находились в стадии накопления антипротонов.
Пять кораблей…
В масштабе двухсот семнадцати человеческих миров, которые, потеряв связь друг с другом, сейчас оказались в преддверии хаоса, это было смехотворно мало, но только эти жалкие остатки законсервированного двадцать лет назад флота Конфедерации Солнц вышли в место сбора. Остальные за годы, прошедшие после краха звездного союза, были утилизированы либо переоборудованы и проданы частным компаниям…
…Мысли Шейлы нарушил предупреждающий сигнал.
Люди в зале зашевелились, от группы офицеров отделились Лерватов, Сокура, Шерман и Фрост. Они подошли к Шейле, опирающейся о подлокотник пилот-ложемента, и заняли свои места по обе стороны от возвышения, на котором было установлено нейросенсорное кресло.
— Ты готова? — ободряюще взглянув на Шейлу, спросил Николай.
Она кивнула. Слова были излишни, все и так уже оговорено до мелочей. В первой стадии эксперимента ей досталась роль наблюдателя.
Лерватов выслушал доклады с постов.
— Добро… — произнес он, глядя в черные глубины экранов обзора, точки на которых застыли неподвижными, образующими круг маячками, а затем вдруг рубанул рукой воздух:
— Запускайте!
В свете инфракрасных прожекторов, на главном экране вспыхнула зеленоватая муть фонового излучения космоса, затем она прояснилась — это бортовая киберсистема «Антимира» отсеяла помехи, оставив чистое изображение, отснятое в инфракрасных лучах.
Миллиарды кристаллов, которые удалось добыть из сплавленных, парящих в космосе обломков планеты и древних орбитальных конструкций, были выпущены сейчас навстречу друг другу…
Несколько сот человек и два представителя иных цивилизаций, затаив дыхание, ждали в этот миг второго рождения древнего разума.
Кем он окажется на поверку — богом, дьяволом или просто бездушной машиной?
Никто не
— Аннигиляционные установки активированы, сэр! — резанул слух Лерватова доклад с боевых постов двух фрегатов. — Излучающие комплексы «Свет» приведены в готовность!
Самое страшное оружие, которое когда-либо знал космос, закончило в этот момент синтез антипротонов, заключенных в электромагнитную ловушку. Лерватов слишком хорошо понимал, что выпустить на простор Галактики еще одного древнего монстра они попросту не имели права. Если Логрис вдруг окажется неуправляемым и враждебным, то его ждало пламя полного атомного распада.
Минуту спустя миллиарды кристаллов, освобожденные из плена грузовых отсеков транспортных кораблей, сошлись в ограниченном объеме космоса.
В пространстве начало твориться что-то невообразимое, — инфракрасное видение показывало, как замелькали первые вспышки столкновений — это кристаллы соприкасались своими гранями и соединялись, образуя длинные цепочки разорванных бус, парящие в космосе причудливые фрагменты, похожие на изогнутые иероглифы, потом, спустя несколько минут, отдельные образования в свою очередь поплыли навстречу друг другу, вспышки статического электричества стали ярче, их уже было видно и невооруженным глазом, словно во мраке космоса началась гроза с тысячами, миллионами одновременно вспыхивающих ветвистых молний, чей бледный свет падал на нечто огромное, необъяснимое, растянувшееся во всех трех измерениях…
— Увеличить напряжение накачки, — распорядился Лерватов, не отрывая глаз от формирующейся на экранах картинки.
Термальные излучатели заработали на полную мощность, омывая рождающееся на глазах исполинское образование невидимыми глазу волнами теплового излучения. Инженеры и кибернетики сошлись в едином мнении, что Логрису для реанимации нужна энергия, а внутренняя структура изученных Логров показывала, что они могут аккумулировать тепловую энергию.
Минуты ожидания проходили в напряженной тишине.
Интенсивность накачки уже перешла границы невидимого диапазона, и космос вдруг начал заливать тускло-красный свет; инфракрасное видение автоматически отключилось из-за сильной тепловой засветки, но на обычных экранах уже отчетливо проявилась черная, вращающаяся по часовой стрелке воронка, образованная вихреобразным сплетением кристаллических нитей. Статические разряды продолжали бродить по вращающейся массе Логров, некоторые из кристаллических нитей центробежная сила вращения отклоняла в стороны, и оттого рождающееся на глазах образование казалось каким-то дымчатым, лохматым.
Логрис возрождался.
Он был намного больше, чем человеческий крейсер — масса вращающихся кристаллов продолжала распухать, расти в объеме, поэтому транспортным кораблям пришлось задействовать маневровые двигатели и отойти на несколько сот километров, фрегаты были вынуждены повторить маневр грузовых судов, и только «Антимир» продолжал висеть в пространстве напротив бешено вращающейся воронки Логриса.
Прошел час, прежде чем поступил доклад кибернетической системы о том, что возникшее на глазах людей единение кристаллов наконец стабилизировалось и прекратило свой пространственный рост.