Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана

Автор неизвестен

Но Гиза воскликнула:

– Я не согласна, я не желаю его, не хочу, чтобы он был моим мужем, а я – его женой!

– Если это предначертано, в книге судеб, кто может противиться ее велению? – отвечал Ихмим, но Гиза сказала:

– Я прошу тебя, отец, и заклинаю именем славного господа, не говори об этом царе, я не хочу слышать о нем ни хорошего, ни дурного, у меня не лежит к нему сердце, и я больше не желаю его видеть.

Однако отец возразил ей:

– Я не хочу слушать твоих слов, будущее известно одному Аллаху, и никто не сможет воспрепятствовать тому, что должно быть, потому

что это неизбежно. А если ты не хочешь стать женой царя Сайфа, то отдай ему пластинку, и пусть он идет своей дорогой.

Но Гиза ответила:

– Я ни за что не отдам ему этот талисман, хоть бы мне пришлось испить из чаши смерти.

– Этому не бывать! Если ты не хочешь выходить за него замуж, отдай талисман, не то я выдам тебя за него насильно, против твоей воли, – закричал Ихмим.

А в то время, пока они вели этот разговор, в шатер вошел царь Сайф и услышал, о чем они говорят. Он приветствовал старца и его дочь, а потом сказал Ихмиму:

– О отец мой, пусть тебя не тревожит это дело, ведь я дал зарок, что не женюсь ни на ком прежде Шамы, дочери царя Афраха. Если Аллах судил твоей дочери стать моей женой, то это когда-нибудь сбудется. Не беспокойся и не тревожься напрасно.

Тогда Ихмим обратился к дочери:

– Отдай ему пластинку, и пусть он идет своей дорогой.

– У меня нет никакой пластинки! – ответила Гиза.

Ихмим воскликнул:

– Заклинаю тебя моей жизнью, дочка, отдай этому человеку то, что принадлежит ему по праву, и не становись его врагом!

Тогда Гиза рассмеялась и хотела снять с руки пластинку, но ее там не было. Тут Гиза побледнела, и ее сердце тревожно забилось. Она сказала:

– Отец, пластинка пропала у меня с руки!..

– Когда я отдавал ее тебе, я надеялся, что ты ее сохранишь! – воскликнул Ихмим.

Гиза ответила:

– В начале ночи она была у меня на руке, а утром я не посмотрела, там ли она, и теперь не знаю, где талисман.

Когда Ихмим услышал эти слова, свет померк в его глазах, и он обратился к царю Сайфу:

– О сын мой!

– Я слушаю тебя, отец, – отвечал Сайф.

Ихмим спросил:

– Заклинаю тебя твоей верой, всем, чему ты поклоняешься, скажи мне, это ты взял пластинку, которая была у моей дочери на руке?

– Раз ты заклинаешь меня моей верой, – ответил Сайф, – я отвечу тебе, что действительно забрал у нее талисман, пока она спала и видела сладкие сны. Вот эта пластинка, она у меня, и теперь уж я не выпущу ее из рук, а буду хранить, как свою жизнь.

Тогда Ихмим, повернувшись к дочери, воскликнул:

– Клянусь великим и славным Аллахом, добро всегда возвращается к тому, кому оно принадлежит! Талисман попал к своему хозяину, как я того хотел. Ну как, дочка, что ты скажешь о браке с царем?

Гиза ответила:

– Этого не будет никогда, даже если бы мне пришлось испить из чаши смерти. Если он хочет жениться на мне, то пусть не надеется на это. А если он хочет уйти своей дорогой, пусть отдает талисман, который украл у меня, и меч, который получил благодаря тебе. Ему не уйти от нас с этим мечом и с этой пластинкой.

Тогда Ихмим сказал Гизе:

– О дочь моя, ты неправа! А ты, царь Сайф, что на это скажешь?

Сайф ответил:

– До тех

пор пока я не женюсь на Шаме, дочери царя Афраха, я не возьму в жены ни одну девушку, хотя бы она была краше утренней звезды! Я не нарушу свою клятву, хотя бы я испил из чаши любви к другой!

Гневу Гизы не было пределов, и она воскликнула:

– Клянусь Аллахом, Сайф, ты не уйдешь отсюда до тех пор, пока не женишься на мне. А если ты не хочешь, то верни мне пластинку и меч – и иди своей дорогой.

– Этого не будет никогда, – отвечал ей Сайф.

Потом Сайф покинул Ихмима и Гизу и ушел в свой шатер и сидел там, думая свои думы, пока день не покинул землю, и ночь не покрыла ее своим мраком. Он хотел уснуть, но не мог, потому что был встревожен. А Гиза сказала себе: «Клянусь Аллахом, я не оставлю царя Сайфа, я убью его!» В полночь она взяла в руки кинжал, который был острее веления судьбы, и пошла в шатер Сайфа, думая, что он крепко спит. А в это время Сайф, сидя в шатре, говорил себе: «Если меня не обманывает предчувствие, значит, Гиза придет ко мне сегодня, чтобы убить меня и забрать пластинку и меч. А коли это так, то лучше всего мне отправиться в путь и вернуться в Красный город к своему войску».

Тут как раз в шатер вошла Гиза. Тогда Сайф достал пластинку, потер ее, и Айруд отозвался:

– Я здесь, о великий царь нашего времени, которому никто не сможет причинить вреда! Чего ты хочешь, о счастливый царь?

– Я хочу, чтобы ты сейчас же отнес меня в Красный город, потому что там я оставил своего друга Садуна с войском и других моих братьев, – сказал Сайф, и Айруд ответил: «Слушаю и повинуюсь!» – и понес его, летя подобно сверкающей молнии или бурному ветру.

Глава восемнадцатая

Айруд мчал Сайфа около часа, а потом сказал ому:

– О господин мой, ты уже в своей стране, где тебя опустить, в Красном городе, где сейчас твоя мать Камария, или за городом? А может быть, ты отправишься к царю Афраху?

Сайф ответил:

– О Айруд, я слышу, что бьют барабаны, звучат трубы, поют флейты, звенят кубки, я слышу шум и громкие крики. Знаешь ли ты, что здесь происходит?

– О господин мой, я ничего не знаю, – отвечал Айруд, – ведь я долго был прикован к замку царя Сима, и только ты освободил меня и отпустил в эти края и долины.

Тогда Сайф велел Айруду:

– Опусти меня здесь, на этой неприступной горе, а сам отправляйся и быстро принеси мне известия о том, что здесь творится.

– О великий царь, это дело для меня легко, приятно и почетно, – ответил Айруд.

Он опустил Сайфа на вершину горы, а сам отправился узнать, что происходит. Вскоре он вернулся и сказал:

– О царь, там празднуют свадьбу великого царя Арада Громогласного – повелителя всех эфиопов и суданцев, властителя этих земель и стран, правителя Города дворцов и Семи крепостей. А его невеста славится острым умом и чарующей красотой, и лицо ее сияет ярче светильника. Это царевна Шама, дочь царя Афраха.