Жлоб в Коктебеле
Шрифт:
Я протянул деньги, получил гарантийный талон и обомлел. Черным по белому было написано, что часы категорически нельзя мочить. Вообще. Никак. Нарушителя ждет гиена огненная после смерти, а при жизни фирма «ХХХ» отказывается от всяких гарантийных обязательств по часам.
— Молодой человек, как это понимать? Вы что, продаете мне часы для ныряния на 50 метров, в которых можно только плавать — но нельзя мочить? Это что за шарада такая?
— У нас типовые бланки.
— Тогда вычеркните этот пункт, и распишитесь.
— Не могу. Это типовой бланк.
Я начал закипать. Поняв что с
— Отдать не могу. Чек уже отбит.
Деньги он отдал. После пяти минутной перепалки я прибег к предпоследнему антименеджерскому средству: Мантре «Люди добрые».
Для этого нужно как можно громче (но без угрозы в голосе) начать блажить: Люди добрые, да чтож это делается…. Меня простого рабочего человека, фирма (имя фирмы) норовить обидеть (перечисляется обида). Мантра повторяется до устранения закавыки.
Помогает безотказно. Собралась маленькая толпа, продавец отдал деньги, и мы разошлись, оставшись крайне недовольными друг другом.
Я поднялся смотреть ноутбуки. Но меня ждал сюрприз. На 4 этаже б\у ноутов не было. Вообще. Никаких. Нисколько. Их просто перестали продавать. Нельзя сказать что это сильно меня расстроило, и я пошел по ноутбучным рядам.
Этот подвид настольных компьютеров всегда меня завораживал. Я достаточно мобильный человек, и то что компьютер теперь можно взять с собой на диван, кухню и дальнее путешествие, меня радовало. И не меня одного — я читал про одного, немного безумного американца, который таскал с собой комп еще в семидесятые (не носил, а именно таскал).
Вот и сейчас я пишу эти строки на ЗИНЕ — немножко устаревшем ноутбуке. Ей недавно стукнуло 12 лет — а для компьютера это огого какой возраст. Она 486 и полное её имя Зина — Тормозина. Но это я любя. Мне полностью хватает мощности её ископаемого процессора.
Но вернемся к нашим овцам. У меня есть и второй ноутбук, ИРА — поновее. Назван он в честь фирмы ИРУ, что означает электроника России. В России Ира скорее только собрана, из китайских комплектующих. Но лиха беда начало….
Стоит она около 22 тысяч, и неё встроено все что только может понадобиться человеку. Сеть, модем, ДВД проигрыватель, беспроводная сеть…. Повторюсь — она стоит 22 тысячи.
В Москве продавались горы и груды ноутбуков. От 45 до 100 тысяч. Умели они все тоже что и ИРА, отличаясь в основном отделкой корпуса, кнопочками и названиями фирм. Да — у особо дорогих моделек железо было в разы мощнее. Вот только зачем все это. В программах для работы прирост скорости незаметен. Офис летает что на ИРЕ, что на ЗИНЕ. Автокад и Корел — тоже. (На ЗИНЕ нужно поискать версии написанные для неё).
Да, были и интересные идеи — например сверхмалые ноутбуки. Обязательно куплю себе такой — как кто нибудь, из сладкой парочки, моих ноутов, сдохнет. Или просто куплю, отправив ЗИНУ на заслуженный покой. Но врятли — зачем менять то что и так идеально работает?
Посмотрел на часы — времени почти не оставалось. Я поспешил на станцию метро. Доехал без приключений — разве что чуть не проехал станцию — зачитался.
Я взял с собой 2 машинки для чтения ПАЛЬМУ и ТУНГУСА. (что в общем то тоже пальма, то есть наладонный компьютер фирмы палм но должен же я их как
Зато батареек хватает на пару недель, и читать можно хоть на пляже. Подсветки хватает на 12 часов (для чтения в палатке и вагоне). Такая вот разностороння парочка.
На вокзале купил «Если» — причем не с первой попытки — киоскеры искали неохотно. Тут меня явно поразил бог дурости — я купил колбасу в нарезку. За 16 рублей. Хуже я ни ел ничего. Более того — на 16 рублей мне дали 40 грамм колбаски.
Вскоре объявили мой поезд. Я растолкал вещи и сел — не на свое место (я опять был сверху), и спокойно поел краковской колбаски.
Попутчиками оказались вполне приличные люди — я немного перед сном почитал ЕСЛИ, смеясь в голос над повестью Лукина, почитал путь в Сарантий, потом как-то незаметно уснул. Проснулся от грохота. Так и есть — по поезду ходили пограничники и сверяли морды с паспортами.
Только что проснувшись, опухший от выпитой воды и небритый я показался пограничнику не похожим на фотографию себя же четырехлетней давности. Он не нашел ничего более умного как спросить — а это вы на фото?
Никогда не спорьте с пограничниками. Себе дороже. Поэтому я скривившись засунул поглубже уже рвущийся на волю ответ: «Нет, это фотография моей покойной бабушки», и сказал правду: Волосы отросли, бороду сбрил.
Потом притащились укротаможенники. Эти порывались пошмонать по сумкам. Но больше пугали. Выглядело это так — а что у вас в сумочке? А если посмотрим?
Но не смотрели. Я сказал что запрещенных товаров не везу — и мне поверили. Я заполнил с жуткими ошибками какой то странный талончик (в ритуальных целях — так как талончик вышел абсолютно нечитаемым — хуже почерка меня не выспавшегося, в шатком поезде, на мягкой подкладке может быть только почерк среднего врача у себя на работе.)
Таможенник оторвал половинку талончика — и ушел. Я наконец уснул, размышляя какую пользу принесет этот малюсенький клочок бумаги молодой украинской демократии. Ведь им даже не подотрешься……
Близилось утро.
День третий
(Понедельник)
Пришествие
Первым делом я выглянул в окно. Из школьного курса географии я помню, что Гренландия — это на самом деле не название, а характеристика: Зеленый остров. Если бы я был первооткрывателем Украины, я тоже назвал бы её Зеленой страной.
Если я лег спать в ранней весной, то проснулся в конце мая. Зеленые кусты и холмы, весенние солнце создавали впечатление начала лета в Перми. Отлично — именно за этим я и ехал на Украину. Постепенно проснулись и мои попутчики — толстяк ювелир (а также содержатель гостиницы на три номера, в одном из которых я сейчас пишу эти строки), и безымянная фотохудожница, торгующая своими снимками на набережной в Коктебеле.