ЖнецЪ. Работа в паре

Федотов Антон Сергеевич

— Добрый день! Меня зовут Матвей. Необходим наряд полиции в вагон на ближайшей станции. Гости из горных республик буянят и угрожают безопасности пассажиров. "Товарищи" располагаются у первого входа с хвоста состава. Предположительно вооружены ножами.

Последнее утверждение было не бесспорным. Все-таки клинки никто не выхватывал, обходясь пока угрозами и матом в адрес женщины предпенсионного возраста и достаточно хабалистой наружности и поведения тоже. С точки зрения парня, конечно.

Вот не зря недолюбливал маг метро. И людей. Вернее,

высокую их плотность в ограниченном объеме столичной подземки. Но пользоваться сим транспортом приходилось время от времени. Особенно когда на поверхности собралось несколько "десятибальных" пробок. Через них Матвей и на мотоцикле прорываться не рискнул, решив довериться подземному стальному змею… Да и поспать хотелось подольше после душеспасительных бесед с Джулией, за время которых она лишилась еще двух пальцев. Даже Ольга будить не стала, тихонько укатив с утра пораньше по своим делам. И вот надо же было занести любителей лезгинки и водки именно в его вагон. Вообще-то парень не имел ничего против ни по одному из пунктов, если это не сопровождается матерными выкриками, попытками "зацепить" пассажиров и размахиванием бутылками с тем самым пойлом.

— А ну прекратите, скоты черномазые! — Взвизгнула та самая тетка, когда бутылка пролетела мимо ее головы.

Имела право на возмущение, никто не спорит.

Вот только у "горячих" горцев со всклокоченными жидкими бороденками и безумными глазами требование вызвало мгновенную агрессию. Им же уже по целых восемнадцать (как минимум!). Мужчины! А тут женщина делает замечание, да еще и в присутствии других "особей" с подобными характеристиками. Людей такого типа вообще "клинит" если их "ущемили" в компании себе подобных. Недаром методички по форсированному допросу рекомендуют сразу же разводить подобных кадров для дознания в разные стороны. На виду друг у друга будут держаться намного лучше.

Гормоны и градусы, градусы и гормоны. И все это помноженное на горячую кровь и полное отсутствие воспитания.

— Да ты чиго, билять?.. — Тут же начал излагать свою позицию кадр с самой жидкой бороденкой и в самой потертой куртке.

— Ах ты, чурка, — взревела пароходной сиреной тетка, тут же перекинувшись на остальных пассажиров салона. — Тут мужики есть вообще? Успокойте эту погань!

— Чииииго, мля?!!!

"Мужики" в большинстве своем взгляды отвели. Хотя кто-то и подсматривал за сценой с явным интересом… Через камеру своего телефона.

Воронцов хмыкнул… И нажал на кнопку экстренной связи "водитель-пассажир".

— Да ты чиго, трус, э? Не мущщина, да?!! Давай раз на раз!!!

Матвей лишь мирно развел руками и почти серьезно ответил:

— Не-не-не! Ты чего, вон вас сколько… Сиииильные, а я уж как-нибудь!..

Всем своим видом парень явно выражал желание во что бы то не стало сохранить свою шкуру.

— Трус, билять!.. Ды мы тебя… Да ты!.. Раз на раз!

Интересно, что многие "мущщины", явно причисляющие себя к когорте "крутых", смотрели на парня с осуждением: "Ты

че, мусааааарской, что ли?". Воронцова же эти взгляды не волновали от слова совсем.

Сорок пять секунд до станции.

А "мущщины" все так же смотрели и… Ничего не делали!

— Биля, да вы всех вас ипа… Кха-кха-кха. ли! — Совпали оценкой с Матвеем горячие южные парни.

Двадцать секунд до станции. Поезд начал торможение. Сейчас или не успеют. Вот уже и автоматика бездушным голосом на двух языках объявила станцию.

Все, не успели.

Двери отворились, и в вагон шагнули трое представителей транспортного отдела.

— Добрый день! Городовой транспортной полиции Алексеев. Что произошло?

Матвей пожал плечами:

— Молодые люди перепутали вагон с притоном. Оскорбляли пассажиров, распивали крепкие спиртные напитки. Угрожали убийством мне лично. Однако на этот счет заявление я писать не буду. Однако и остальных пунктов вполне хватает…

— Молодые люди? — не стал дослушивать городовой.

Оно и верно. Состав нужно отправлять дальше. Еще не хватало под землей устроить такой же транспортный коллапс, что сейчас творился наверху.

Орел комнатный не подвел, тут же распушив крылья:

— Да ты чо, билять, мусор! Каво ваще слушаишь? Не мущщина он!..

Сотруднику вообще-то было пофиг, кто прав, а кто виноват. Мог и всех забрать, на что у Матвея имелся неплохой аргумент в виде "корочек". Но вот обращение "мусор"… Это же почти как "нигга" у амеров. Если свой назовет — повод для шутки, а вот из уст человека не при погонах — оскорбление.

— Молодые люди, пройдемте! — Попросил он, делая жест рукой в сторону все еще открытой двери.

— Да ты чо, п***р!!! — взревел один их охамевшей парочки.

"А неплохо городовых готовят нынче!", — не без удовольствия отметил про себя парень, наблюдая как полицейский ловко отнимает нож у попытавшего размахивать им перед собой "гостя столицы". Далее последовал вполне грамотный перехват и удушающее удержание, под которое дебошир уже просто выл на одной ноте.

Судьба второго тела была менее интересной. Едва его приятель достал нож, он получил несколько "расслабляющих" ударов и теперь тихонько поскуливал про "ваааалков пааааазорных" в уголке, уже обзаведясь симпатичными такими браслетиками. Но негромко. Так, для проформы. А то ведь можно и "добавочки "отхватить за милую душу.

— Не, ну че ты так-то? — пробормотал худющий мужичок, судя по прикиду вполне претендовавший на звание выпускника городского общества призрения[1]. Именно благодаря выходцам сего славного заведения появилось в империи замечательное слово "гопник". Виновны ли в этом дети, оставшиеся без родителей во время Великой войны, или имперские чиновники, махнувшие на них рукой в стиле "краюха хлеба есть и ладно!", но факт оставался фактом.

Сам он, кстати, повлиять на ситуацию не попытался никак. А вот в интереснейшую игру "Сам себе режиссер" играл с упоением.