ЖнецЪ. Жатва
Шрифт:
Отпора он ожидаемо не получил!
[1] ПСО-1 (Прицел снайперский оптический) — один из основных прицелов советского и российского снайперского вооружения. Прицел был разработан в 1963 году специально для винтовки СВД. Конструктивной особенностью прицела стала очень удачная прицельная сетка, позволяющая снайперу быстро определять расстояние и брать необходимые горизонтальные поправки по ходу стрельбы, не вращая маховики.
[2] Американская компания по производству оптики. В том числе и снайперской.
[3] Ничем не отличается "мил" от "тысячной". Просто в ПСО часть делений, по которым определяется поправка, принято назвать тысячными, а в западных системах больше приминима сетка прицеливания "МилДот". Каждая точка на которой (тот
Тысячная — это единица измерения расстояний по горизонту. Сама по себе тысячная — это очень хорошее и практичное изобретение, которое является расчетной основой в международной стрелковой и артиллерийской практике армий всех стран мира. Условно принято делить горизонт с точки нахождения стрелка (измерительного прибора) вместо привычных 360° на 6000 равных частей. Угол, накрывающий 1/6000 горизонта, называется одной шеститысячной, или просто одной тысячной.
[4] Хикикомори (яп. , букв. «нахождение в уединении»; альтернативное написание: , , ), или, в просторечии, хикки — японский термин, обозначающий людей, отказывающихся от социальной жизни и, часто, стремящихся к крайней степени социальной изоляции и уединения вследствие разных личных и социальных факторов.
Глава 4
Гюнтер Краузе собирался быстро, но с умом. Со свойственной потомкам тевтонов педантичностью он мигом оценил содержимое тревожной сумки. Всего-то и осталось, что дополнить комплект компактным пистолетом-пулеметом, да парой обойм к нему. Естественно, оружие было немецкое. "Самая точная механика и подгонка", — привел бы Краузе аргументы, приди кому в голову спросить его почему именно. "Быстро греется и требует постоянной чистки!", — фыркнул бы в ответ Воронцов, любовно поглаживая ствольную коробку "семьдесятчетверки", если бы такой диалог гипотетически мог состоятся. Вот только признать правоту Матвея для Гюнтера было бы никак невозможно. Патриотизм. Усомниться в величии сумрачного тевтонского гения было выше его сил. Да еще и перед лицом восточного варвара.
— Шайзе! — Выругался Краузе на родном языке, что позволял себе крайне редко. — "Ноль-первый", связь и статус. Связь и статус.
Еще несколько раз повторив два заветных слова, не слишком веря в результат, резидент Ордена больше на сложную машинерию внимания не обращал. Система легла. Как русские смогли вычислить ее и без шума и пыли "грохнуть" — непонятно, но разбираться уже не ему. Сейчас нужно унести ноги. Обидно признавать провал десятилетней работы, но спасать, похоже, уже просто нечего. Половина "экстренных" абонентов не отвечает, а до того как полностью легла вся система боевого управления полутора десятками боевых групп и спецов обеспечения, сигналы оттуда приходили… Мда. "Атакован", "Веду бой", "Ухожу на резервную"… Обрыв связи. И такая картина повсюду.
Не уверенный, что еще хоть что-то работает, Гюнтер ввел на клавиатуре терминала короткий код. Так положено. А немец славится своей педантичностью в любой ситуации. Поспорить с ними могли лишь потомки самураев. Говорят, что когда у них рванула атомная станция, то машины убегающих людей не то что соблюдали правила дорожного движения, но даже не нарушили рядность! Правила — есть правила.
Короткий взгляд на мобильный телефон. Сеть есть.
Значит ли это, что за ним еще не пришли? Краузе не был уверен, но на такой случай (как и практически на любой иной!), был свой протокол. И он намеревался выполнить его от и до!
Еще раз обежав глазами помещение, что долгое время дарило ему тепло и кров, он машинально коснулся пальцами "глока" ("Ну да, не "немец", но австрийцы — тоже ребята ничего! Да и на вооружении родного подразделения состоял!"), и накинул куртку.
Пора!
— Игорь Петрович! — Знакомый голос заставил Гюнтера вздрогнуть.
Подавив в себе желание разрядить обойму в старушку-соседку, он медленно обернулся, успев нацепить на лицо свою заискивающую улыбку. Она, кстати, идеально подходила
— Марь Игоревна, — "маска" не слетела с его лица даже в этот миг — он же профессионал, в конце концов! — Здрасьти! Спасибо за котлетки. Очень удались у вас в этот раз! Только кастрюльку можно вам верну завтра? Сегодня очень спешу!
Пенсионерка лишь отмахнулась, довольная похвалой.
— А куда так спешишь, Игореш? — Перешла она на более задушевный тон, перегородив всеми своими ста двадцатью килограммами лестничный пролет.
Путь был закрыт. Однако Краузе не спешил. Работать надо было до конца. Этот варвар Станиславский был бы им доволен. Он и сам верил в "Игоря Петровича", который не способен не то что слово грубое сказать, и, тем более, всадить в довольно крупный лоб девятимиллиметровый патрон, но и просто настоять на своем праве спуститься вниз.
Никому не интересная тряпка. Лучшие спецы работали над образом, а сам он десятилетие шлифовал и дополнял его.
— Так ведь на собеседование! — Неловко развел руками он, словно бы и сам не веря в то, что найдется простофиля, способный предложить ему что-то сложнее рукояти метлы. — Мастера дать могут!
Теперь побольше нездорового блеска в глазах. Из серии "вот повезло-то!".
— Как так-то? — Слегка запнулась пенсионерка, рассматривая блестящее новеньким рублем лицо недотепы-соседа.
— Так Сергеич… Петр… Он в больницу попал. Сердце, что вы хотите?! Шестой десяток пошел, а работа-то у него нервная, вот и увезли вчера. А сегодня начальник цеха всех собрал, так вся бригада подтвердила, что только я лучший и есть! Ну, чтобы место занять. Ух, теперь!
Легкая тень пробежала по лицу соседки. Краузе же мысленно оскалился. Он то прекрасно понимал, что той не понравилось упоминание о возрасте в связке с болячками. Поневоле вспомнишь, что и сама-то уже… У кардиолога лет пять не была! Но больше всего ей не по нраву пришлось, что сосед, которого они с "девочками" почитали никчемным, а от того взяли под негласную опеку, куда-то там выбился. Еще и работать больше будет, да прогуливать не станет, раз в несколько месяцев меняя работу… Это ж как? Сейчас-то его всегда можно попросить полку прибить, мусор помочь вытащить, да в магазин проводить, "расплатившись" за это пятидневными котлетами, которые внукам давать уже как-то боязно. Он-то хоть водочкой и благоухает, да руки-то из нужного места растут. Вот не пил бы, да рохлей не был… А так что же? Новая должность, глядишь и удержится, а там жена, дети, переезд из их ветхой пятиэтажки… Это срочно требовалось обсудить с "девочками"!
Воспользовавшись секундной заминкой соседки, Гюнтер с никогда несвойственной Игорю Петровичу ловкостью просочился мимо пенсионерки. И не обращая на ее "А как же?!!.." приспустил вниз по лестнице. Лифт сейчас мог в мгновение ока превратиться в ловушку. Конечно, и на лестнице могут поджидать сюрпризы и их авторы, но тут хотя бы иная степень маневра. Да и несмотря на плешиво-пузатую внешность, боевиком Краузе был очень неплохим. В Grenzschutzgruppe 9 [1] лопухов отродясь не водилось. Зубры контртеррора с немецкой дотошностью следили за тем, чтобы в Группе охраны границ не пророс никакой сорняк, выкорчевывая ростки еще на этапе отбора. А сколько отсеивается во время жестокого обучения в Санкт-Августине[2]…