Жнец
Шрифт:
— Господин Йорк! — окликнул рыцаря Виилас. — Сюда!
И тут рухнули ворота. Взметнулась в воздух поднятая
ими при падении пыль, а в следующий миг по ожидавшим появления герцогини бойцам стеганула стальная плеть слаженного залпа двух десятков арбалетов. Выпущенные практически в упор болты легко пробивали кольчуги, и оказавшихся ближе других к рухнувшей ограде гвардейцев выбило почти всех до одного.
— Герцогиню только живой! — Чей-то истошный крик перекрыл вопли раненых и ржание обезумевших от боли лошадей, и Ричард, не мешкая, закинул Солу себе на плечо и рванул
— Она у нас!
— На колено, залп!
Команда раздалась, когда капитан уже заскакивал в дверь, а мгновение спустя косяк расщепил лишь на ладонь разминувшийся с его головой болт.
В доме Ричард Йорк не потерял ни мгновения — в скрывавшем потайной ход особняке он давно выучил каждый закуток и мог спокойно ориентироваться даже в полной темноте. Пять шагов по коридору и поворот налево. Три шага и вновь налево. Дальше — лестница. Два десятка скрипучих ступеней — и он на втором этаже.
— Рича-а-ард! — замолотила его в поясницу кулаками перекинутая через плечо герцогиня. — Рича-а-ард!
Белый рыцарь ее не слушал: хоть шум схватки во дворе пока еще и не затих, но погони не миновать, и значение имела каждая отыгранная им у преследователей минута.
Пять шагов, направо и сразу — лестница. Дыхание давно сбилось, но Ричард не мог позволить себе сбавить темп: страх и желание любой ценой вырваться из западни гнали его вперед.
— За мной!
Поставив Солу на ноги рядом с уходящей на чердак лесенкой, капитан в один миг поднялся к люку и откинул его крышку.
— Но Огалис!..
— Потом, все потом.
Забравшись на чердак, Ричард перегнулся через край люка и протянул руку карабкавшейся вслед за ним по лесенке герцогине.
Затащив к себе девушку, Белый рыцарь подбежал к слуховому окну, распахнул ставни и, вслепую нашарив лежавшую под ногами доску, перекинул ее на крышу соседнего дома.
— Вперед! — подтолкнул он герцогиню к импровизированному мостику.
Та без колебаний ступила на доску, легко прошла по ней и распласталась на черепице, дожидаясь капитана:
— А дальше?
— Придется прыгать.
Ричард Йорк ухватил Солу за руку и начал взбираться на конек. Залез, перевалился на другую Сторону и, скатившись, уперся ногами в чердачное окно. А потом подхватил спустившуюся к нему герцогиню.
— И долго? — тяжело дыша, спросила девушка.
— Следующий дом тоже наш. Там спустимся.
Капитан осторожно приблизился к краю крыши, примерился для прыжка, и тут в грудь ему угодил арбалетный болт. Боль пронзила все тело, рыцарь не удержался на ногах и полетел вниз.
Не успев даже вскрикнуть, рыцарь со всего маху рухнул в помойную канаву и, хоть сознания не потерял, руки и ноги отказались повиноваться, да к тому же никак не удавалось вздохнуть. Ричард Йорк попытался подняться на четвереньки, но какое там! В глазах помутилось, из носа хлынула кровь, сердце замерло, а когда несколько мгновений спустя вновь начало биться, рыцарь отчетливо понял: болт попал вовсе не в него.
Нет, умирать ему приходилось не единожды, и капитан прекрасно знал, как это происходит. Умиралось обычно легко, а вот воскресать всякий раз оказывалось
Белый рыцарь в бессильной злобе заскрипел зубами. Может, ей еще можно помочь? Для чего она так спешно и так яростно отдает ему последние остатки жизненных сил?
Сердце скакнуло к горлу, глаза затянуло кровавой пеленой, кости наполнила нестерпимая ломота, а кожу от макушки и до пяток принялись сдирать невидимые палачи. Обжигающая волна прошла по всему телу — и вдруг все стихло. И в тот же миг лопнула призрачная нить, что долгие годы связывала их с герцогиней. Навалились страх и смертная тоска. Хотелось выть в голос и рубить все, что шевелится, но он не мог двинуться с места. Ему было страшно, очень страшно и еще более одиноко!
Спрятаться, нужно спрятаться, пока его не нашли…
Страх не дал обнажить меч и умереть в попытке отбить у бунтовщиков тело госпожи — попытке благородной, но заведомо обреченной на неудачу. Страх заставил забиться в проложенную под дорогой трубу и скорчиться там, замирая от всякого шороха. Страх лишил способности рассуждать, и тогда, чтобы выжить и отомстить, Ричард из последних сил возненавидел себя за проявленное малодушие. Кажется, помогло…
Выжить и отомстить! Выжить и отомстить!! Выжить и отомстить!!! Ричард то и дело повторял про себя эти слова, и тело отзывалось на них, как послушный конь отзывается на сигнал боевой трубы. В мышцы возвращалась сила, в голове прояснилось.
Выжить и отомстить за Солу! Белый рыцарь до боли стиснул кулаки, пытаясь задавить зарождавшийся в груди крик, и вдруг перед глазами у него встало лицо герцогини. Но не той, упавшей на крышу с пробитой арбалетным болтом грудью, а беззаботно кружившейся в веселом танце. Вот только белоснежное бальное платье вскоре сменилось окровавленным костюмом для верховой езды, а ослепительная улыбка — исказившей лицо предсмертной судорогой.
Нет, он не хочет этого видеть.
Он не должен этого видеть.
Он должен выжить и отомстить!
Рыцарь до крови прикусил руку, унял сотрясавшую тело дрожь и глубоко задышал, превозмогая подступивший обморок. Еще не все его дела завершены, а значит, слишком расточительно тратить силы на скорбь. Пустоту в сердце уже ничем не заполнить, но стоит ли об этом беспокоиться, если вскоре он сам отправится в Пустоту? Падение в Бездну — это ведь не страшно на самом деле. Главное, успеть расквитаться…
Распаляя себя злобой и жаждой мести, капитан выбрался из трубы на другой стороне улицы и прислушался к звукам схватки, все еще кипевшей у особняка. Крупицы жизненных сил, отданные в предсмертной агонии Солой, горели в его душе подобно раскаленному металлу, и жар их терзал куда сильнее самого искусного палача. Внезапно занемела левая половина тела, будто арбалетный болт угодил все же в него, да только подобная мелочь не смогла остановить Ричарда, и, стиснув зубы, он упрямо шагал прочь.