Жокей в маске
Шрифт:
Жюв чувствовал себя, как сжатая пружина. Спокойствие арестованного всерьез его встревожило. Если Фантомас решил освободить Владимира, то нельзя расслабляться ни на секунду.
Внутри фургона коротал время толстый жандарм в компании муниципального служащего.
– А-а! – радостно заорал он, увидев Бриджа. – Сегодня к нам залетела жирная птичка! Добро пожаловать в клетку!
Увидев хмурого Жюва, жандарм немедленно вытянулся по стойке «смирно» и взял под козырек. Не обращая на него внимания, полицейский внимательно осматривал фургон.
– Арестованного – в самый дальний бокс, – скомандовал он
– А вы, мсье? – спросил Леон.
– А я возьму такси и поеду следом. Ваша задача – держать арестованного под замком и не давать никому приблизиться к машине. Я же прослежу, чтобы никто не подобрался снизу.
– Снизу, мсье? – переспросил Мишель. – Как это? На ходу?
– Даже если сам дьявол появится из преисподней, я не сильно удивлюсь, – веско произнес Жюв. – Хорошо бы и тебе к этому приготовиться.
При этих словах толстый жандарм хихикнул. Жюв разгневанно обернулся:
– Что вы нашли здесь смешного?!
Толстяк покраснел до корней волос.
– Прошу простить, господин инспектор. Больше не повторится. Просто…
– Что – просто?
– Ну, понимаете… Такие меры предосторожности… Я тут не первый год дежурю и не помню, чтобы кто-нибудь убежал из полицейского фургона.
– Ах, вы не помните… – насмешливо протянул Жюв. – Скажите, а если на вашей памяти не произошло ни одного землетрясения, значит ли это, что их не бывает в природе?
Охранник выпучил глаза:
– Не понимаю, мсье…
– Нечего тут понимать, – резко оборвал его инспектор. – Нужно просто добросовестно выполнять приказы. Можете быть уверены, что такого клиента, как сегодня, вам тоже возить еще не приходилось. И охранять его надо как следует.
– Слушаюсь, мсье! – гаркнул толстяк.
Жюв смягчился:
– Так-то. А что касается побегов из полицейских фургонов, то и они, увы, случаются. Достаточно вспомнить дело Доллона.
– Доллона! – протянул жандарм. – Еще бы, ведь там орудовал сам Фантомас!
Жюв решил не пускаться в дальнейшие объяснения. А то толстяк, глядишь, так перепугается, что от него не будет никакого проку.
– Вполне возможно, – коротко бросил инспектор и, наклонившись к окошечку водителя, приказал:
– В путь.
– Как? – удивленно обернулся шофер. – Разве мы не дождемся конца скачек? Куда же они денут остальных нарушителей?
– Пусть это тебя не волнует, – поморщился Жюв. – Отправляйся.
– Но я не могу, мсье! – запротестовал водитель. – У меня приказ!
В голосе Жюва зазвенел металл:
– Приказы отдаю я!
Этого было достаточно, чтобы шофер подчинился. Жюв вышел, и фургон тронулся в путь. Мишель, сторожа пленника с револьвером наготове, мучительно размышлял, прав ли его начальник. Действительно ли ему удалось арестовать сына самого Фантомаса?
Минут через сорок фургон прогрохотал под сводами Дворца правосудия и въехал во двор тюрьмы предварительного заключения. Вопреки мрачным прогнозам Жюва, по дороге не произошло ничего непредвиденного. Бридж сидел в своем боксе молча, не делая попыток пошевелиться.
– Выведите
– Согласно закону, каждый заключенный, даже если он задержан непосредственно на месте преступления, должен быть допрошен следователем в течение двадцати четырех часов. За это время пленнику должны предъявить официальное обвинение, а также доказать законность содержания его под стражей. Это мудрое правило ограничивает произвол полицейских, частенько действующих по принципу – посадим сначала для острастки за решетку, а потом разберемся, в чем он там виноват. Если же обвинения действительно серьезны, то за сутки оформляются все необходимые бумаги, и заключенный переводится в камеру до суда.
Жюв решил ковать железо, пока горячо, и отвести Бриджа к следователю немедленно. Вслед за инспектором полицейские ввели арестованного в помещение тюрьмы. Здесь авторитет и громкое имя снова сослужили Жюву хорошую службу. Протокол составили без проволочек, и они направились в кабинет следователя.
Им оказался солидный пожилой господин. Прежде чем попасть во Дворец правосудия, он долгие годы прослужил в глухой провинции, откуда «до царя далеко, до Бога высоко». Поэтому основным навыком, который он приобрел в своей профессиональной деятельности, было умение держаться подальше от скандалов и избегать любой ответственности.
Звали почтенного законника господин Мантуа. Его можно было считать бескорыстным и беспристрастным, если бы не крайняя пугливость.
Зайдя в большой кабинет, Жюв кинул взгляд на следователя и нахмурился.
«Черт побери! – подумал он. – Вот уж действительно не везет. Надо же, чтобы из всех следователей мне попался именно этот высохший стручок. Того и гляди, забьется под стол от страха. Неужели не нашлось никого другого?»
Господин Мантуа тем временем с важным видом изучал бумаги, положенные на стол секретарем. Наконец он поднял глаза. Взгляд его недружелюбно скользнул по инспектору и остановился на арестованном с выражением дружеского участия. Господин Мантуа недолюбливал этих полицейских, которые повсюду суют свой нос и вечно нарываются на неприятности. Добро бы они собирали клошаров под мостами – по тем тюрьма давно плачет. Так нет же, их хлебом не корми, дай арестовать кого-нибудь из высшего общества. Взять хоть этого арестованного – явно приличный, состоятельный господин, из хорошей семьи, наверняка с обширными связями. А ну как окажется, что он ни в чем не виноват? Тогда скандала не миновать. Кому же понравится, когда его за здорово живешь отправляют в тюрьму!
«Нет, – решил следователь, – надо быть повежливее. В конце концов, это мне ничего не стоит. Если он виноват, то свое получит, а если… Словом, семь раз отмерь, один раз отрежь».
Отложив в сторону бумаги, следователь указал вошедшим на стулья:
– Присаживайтесь, господа.
Затем взглянул на арестованного:
– Ваше имя, пожалуйста.
Молодой человек с достоинством выпрямился:
– Меня зовут Бридж, мсье. Томас Бридж. Я тренирую скаковых лошадей в Мезон-Лафит. Мои конюшни пользуются известностью, меня знают как честного и добросовестного человека. И я решительно протестую против самоуправства полиции, арестовавшей меня без всякой причины, по смехотворному обвинению.