Жонглер с тиграми
Шрифт:
— Вы не понимаете этих людей! — ответил Джордж шепотом.
«Этих людей!» Можно подумать, сам он — андроид…
— Джордж, я понимаю только, что нам надо от него избавиться. Предложи ему две тысячи, пусть берёт их и катится…
На этой сумме мы и сошлись. Чаукидар вышел на свет божий, радостно сияя, и благосклонно пожал руки всем присутствующим. Выглядел он так, словно только что вернулся с курорта.
С уходом старого чаукидара жизнь в Кум-Куме стала понемногу приходить в норму, если только не считать, что повар умел готовить только мексиканскую пищу, что бы я ни заказывал. Однажды я ждал к ужину важного потенциального заказчика и спросил повара, не может ли он напрячь свои кулинарные
— Я куплю большую рыбу, сэр, — пообещал он.
Я засмеялся, но он не понял, что мне показалось забавным. А засмеялся я потому, что лет за семь до того, на Тайване, я слышал очень похожие слова. И такие же неуместные. Меня тогда направили в Тайбэй помочь рекламировать «Лунные Подгузники». Если верить посланным мне наброскам рекламной кампании, эти самые подгузники отличались тем, что были «специально разработаны для попок азиатских малышей». Я, конечно, не эксперт в этой области, но до тех пор мне почему-то казалось, что попки азиатских младенцев устроены в принципе так же, как и у европейских. Оказывается, нет…
Я прибыл в Тайбэй за десять часов до тайфуна Уэйни. Уэйни налетела на город и принялась буквально сотрясать мою гостиницу (носившую, между прочим, диковинное название — «Братья»). А я сидел в номере, пытаясь изобрести какой-нибудь рекламный лозунг, который заманчиво звучал бы по-китайски. В поисках вдохновения я включил телевизор. Кабельный канал гостиницы демонстрировал картину под названием «План «Рыба»». Пророчество, как оказалось позже. На экране была вода, в окно стучал ливень, а я иссяк. У меня было меньше идей, чем воды в иссохшем колодце. Наконец после многих раздумий и гораздо большего количества пива «Карлсберг» я выжал из себя слоган: «Лунные подгузники — те самые, о которых КРИЧАТ [163] младенцы!».
163
В оригинале игра слов лучше: to cry for something — просить о чём-то, слёзно умолять.
Когда буря утихла, ко мне явились сотрудники агентства. Не один и не два, а все два десятка. Они втиснулись в мой скромный номер, жаждая моих откровений; но по-английски говорил лишь один из них, и он переводил мои слова. Или мне кажется, что переводил. Я говорил два слова — он переводил эти два слова целой речью. И наоборот. Я шутил — но после его перевода никто даже не улыбался. Иногда же я говорил как будто вполне серьёзно, но моя аудитория начинала хихикать. В конце концов я так и не понял, помог я им чем-то или нет. Но директор рекламного агентства в конце представления шепнул что-то переводчику, и тот сообщил мне:
— Он хотел бы купить для вас большую рыбу [164] .
Рыба, поданная нам в Кум-Куме, оказалась вовсе не большой. Более того, я далеко не уверен, что это вообще была рыба. Я попытался развеселить гостя рассказом о том, как официант в китайском ресторанчике сказал, что «сэр, вся рыба в Индии загрязнена!» — незадолго до того, как на меня напала амёба.
Гость мой был в Индии совсем недавно. Более того, это была его первая поездка за рубеж. Он работал в американской нефтеперерабатывающей компании, которая собиралась начать в Индии производство смазочных масел.
164
Точно установить смысл шутки не смог даже синолог, специализирующийся по Тайваню. В кантонском диалекте, однако, похожее выражение могло бы означать пожелание счастья: Баранов И.Г. «Черты народного быта в Китае (Hародные праздники, обычаи и поверья). Харбин, тип. КВЖД, 1928, стр.10 — «Жених после сговора посылает жене, со сватом или свахой, письмо подарки — 4, 2 или 1 дикого гуся, а за неимением их — домашних гусей (в знак любви, верности и преданности), вино, живого сазана… […] «Юй» — «рыба» — звучит как слово «юй» — «остаток, излишек». Дарение рыбы означает пожелание, чтобы в жизни
— По вкусу напоминает… мокрое дерево, — решил он, прожевав наконец первый кусок.
Если путь к сердцу потенциального клиента ведет через его желудок, то сомнительная стряпня моего повара привела меня к совершенно иной части его организма.
— Скорее, похоже, будто рыбу жарили в дизельном топливе, — вымученно усмехнулся я.
— Зря смеётесь, — заметил он. — Только сегодня утром я говорил с нашими представителями в Пакистане. Мы продаём там наши продукты уже несколько лет. Не так давно мы улучшили формулу смазки, которая продавалась в Пакистане особенно хорошо. Так вот, один из дилеров сообщил, что его завалили жалобами — дескать, вкус смазки стал гораздо хуже! Вкус, ради всего святого! Вкус!.. Не-ет, вот расскажу это в Далласе…
По правде говоря, в том, что я так и не получил от него заказ, стряпня была виновата лишь отчасти. Тем не менее позже я вызвал повара — поговорить насчет дизельной рыбы.
— Что это была за рыба? — строго спросил я.
— Жареная рыба, сэр! — отрапортовал он.
— Нет, я имею в виду — какой вид, какой сорт, порода, какой… — я не знал, как объяснить вопрос.
— А, понимаю, сэр. Это была бекти, сэр.
— Бекти?
— Да, сэр. Бекти.
— Короче, есть было нельзя!
— Да, сэр, спасибо, сэр. Уилбур тоже не стал её есть.
Уилбур, напомню, был псом. Иногда я мог с ним управляться, но когда на нашей улице объявилась стая бродячих собак, всякий контроль был потерян. Уилбур теперь, помимо прочего, принимал участие в душераздирающих ночных концертах. Джордж сказал, что «это сезон». Как я понял, речь шла о брачном сезоне, а не о театральном. Один из псов обосновался прямо под окнами моей спальни и выл от заката до рассвета, не умолкая. Этот вой послужил той спичкой, которая зажгла тёмное пламя в мрачных глубинах моего подсознания.
Пёс выл и на следующую ночь, а я то ли спал с широко открытыми глазами, то ли валялся в обмороке. Мне мерещились аэропорты и реактивные лайнеры.
На другое утро я отправился в аптеку и купил пакет снотворного. Не для себя. Для пса. Я истолок все таблетки в порошок, всыпал зелье внутрь печенья с прослойкой из кардамонного крема и велел чаукидару давать псу по печенью всякий раз, когда тот начнёт лаять [165] .
Сработало!
Как только я лёг, пёс принялся лаять. Он гавкал и выл несколько минут — а потом умолк. «Как хорошо!..» — подумал я, поспешно проваливаясь в сон: наверстать упущенное за две ночи. А рано утром меня разбудили гудки машины. Это Джордж пытался въехать во двор. Чаукидар, вместо того чтобы скормить печенье собаке, сжевал его сам и теперь беспробудно дрых на своём посту.
165
Это называется «положительное стимулирование». Лучший способ приучить собаку лаять — давать за лай печенье…
Маргарин, замороженная картошка и жевательная резинка
Кстати говоря, печенье с кардамонным кремом, предназначенное для пса и съеденное чаукидаром, я получил от одного из первых крупных наших заказчиков. То есть заказчиков-то мы находили и раньше, но это всё были скорее концептуальные клиенты, чем реальные (то есть такие, которые платят). Одним из таких фантомных заказчиков, преследовавших нас многие недели, была фирма, занимавшаяся видеокассетами. Владелец ее, правда, выбрал нас не потому, что в нашем названии было «правильное» количество букв… бог знает, почему он нас выбрал. Он попросил нас придумать торговую марку для этих кассет. Все рекламщики терпеть не могут подобную работу — это как выбирать имя чужому ребенку. Родитель всегда знает лучше, чем посторонний… особенно если он платит за выбор имени. Мы предложили несколько названий на выбор. Потом несколько десятков. Несколько сотен. Наконец, я послал ему подарок с сопроводительным письмом: «К сему прилагается более 80 000 вариантов названия». Короче, я отправил ему словарь…