Жорж-иномирец
Шрифт:
– Я бы пожелала моему проводнику того же.
– Что, охмурил и бросил, котяра? – Догадался я.
– Совершенно точно. Он так закрутил мной, что я была как не в себе, ничего не видела, никого не слышала, пока не очнулась в Транзабаре. Зачем ему это надо было?
– Мне тоже непонятно, для чего со мной так поступили. Причин не вижу. А ты, Антош,
– Не помню. Пьяный был. Загулял немного, глаза открыл, не пойму, куда меня занесло. А хуже всего, что вокруг меня все такие разные. Вначале решил, что умер, но потом подумал и сообразил, что похмельный синдром на том свете не должен быть.
– Так тебя в тюрьме морозило по этой причине?
– И по этой тоже.
– Никогда бы не подумал, что такой интеллигентный на вид человек любит заложить за воротник. – До сего момента я считал змея слишком блаженным для этого.
– Почему? У нас это считается сопутствующим грехом умного человека. Труднее оставаться равнодушным, глядя на весь бардак, который творится вокруг, понимая его изначальную суть. Приходится создавать себе химическую иллюзию счастья.
– Слушай, а у нас пьянство зовется «зеленым змием» неспроста. Не иначе умники из вашего мира приползали на Русь похмеляться.
– Ничего не знаю про это. В наших исторических книгах о таком не рассказывается.
– Само собой, кто будет воспринимать бред, который несут пьяные люди. Хотя могли записывать, назвали бы «Хроники хроников», а люди сами решали, как к этому относиться.
– Может и писал кто, но издают только то, что можно продать. За бред много не выручишь.
– Н-да, в этом мы сильно отличаемся. У нас за бред платят хорошо.
Снаружи началась какая-то суета. Рыбы без лобового плавника закрутились стайками вокруг нашей сферы.
– А ты заметил, – спросила Ляу, – что чем выше статус рыбы, тем больше у неё плавник?
– Заметил. Только не пойму, они его что, удобряют? Откуда он у них берется и растет потом с разной скоростью. Может, это накладка?
Я
– Хорошо бы, если они не утопить нас решили. – Кошка села ко мне поближе. – Я еще слишком молода, чтобы умирать.
Тут мне впервые стало интересно, насколько она молода.
– А что, паспорт ты уже получила?
– Ты про генетический идентификатор?
– Хм, видимо, да.
– Давно. – Она подняла руку и показала запястье, на котором сквозь шерсть виднелась тонкая полоска кожи. – Толку от него здесь ноль.
– Как и смысла от нашего присутствия. – Добавил Антош.
Сферу качнуло и, кажется, она сдвинулась с места.
– Плывем? – Спросил я, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Поднимаемся. – Пояснил Антош.
– Как ты догадался? – Спросила кошка.
– Язык меняет цвет. – Змей высунул язык.
Его цвет из темного, почти черного, превратился в алый.
– Не язык, а настоящий альтиметр. А если вниз пойдем, какого цвета будет?
– Фиолетовый. Особенности жизни в горах. Кровь меняет свой состав в зависимости от давления воздуха.
Снаружи загремело. Сфера завибрировала. Место контакта воды со стеклом покрылось рябью. Над головой блеснула полоска света и стала расширяться. По поверхностям забегали солнечные зайчики, отраженные от водной поверхности.
– До них дошло, что мы не животные, которых держат в неволе? – Я обрадовался тому, что нас поднимают на поверхность.
Воздух в сфере сразу показался спертым, и бедным на кислород. Прошло не меньше пяти минут, прежде, чем всплыли на поверхность. Я ожидал увидеть открытое море, но мы оказались в бассейне, окруженном деревянными берегами. Сферу зацепили манипулятором за проушину на верхней части и подтянули к берегу. Кто и откуда управлял механизмом я не увидел.
Конец ознакомительного фрагмента.