Жорж Милославский. Альтернатива
Шрифт:
– Ну тогда я отвечу ей той же монетой.
– Ну-ка, попробуй.
– Твоё «попробуй» звучит как вызов. Твоя мама слегка облагороженный вариант Фаины Раневской. Худая как палка курильщица, пошлячка и матерщинница.
– Ты победил. Твой портрет ближе к истине, чем её представление о тебе. Как определил?
– По голосу. Ну и время прибытия говорит, что
– Почти угадал. А ты сам из какой семьи? И вообще, как тебя сюда пустили? Ты из мажоров? Давай колись, кто папа?
– Папа шахтер, мама бухгалтер. Главный бухгалтер. Я вот лицедействую потихоньку. А попал сюда просто – повалил на пол швейцара и вошел. Кто меня такого молодого красивого остановит?
– А фамилия твоя…
– Фамилия моя слишком известная, чтоб называть её. Но тебе скажу: Жорж Милославский собственной персоной.
– Ой, не могу! Ты клоун, а не актер. Милославский, скажешь тоже!
– Тише ты, услышат. Я не готов раскрывать всем своё инкогнито.
– Мама была права, ты врешь как сивый мерин. Ведь ни слова правды еще не сказал.
– Ну да, один раз соврал. Про папу.
– И кто у нас папа?
– Главный ревизор, работает в угольной отрасли работает. Но так-то шахтер, раз угольщик.
– А фамилия?
– Этуш тоже не сразу поверил, я ему удостоверение под нос, а он кричит, что достали со своими шуточками.
– Ну ты прикинь, он играл в комедии «Иван Васильевич меняет профессию» обворованного Шпака, а тут ты приходишь и представляешься: Жорж Милославский. Ну кто поверит-то? У него друзья актеры, они спят и видят, как бы кого-нибудь из своих разыграть. А ты такой: Жорж Милославский. Ха-ха-ха!
– Всё встало на свои места, Жанна. Я как-то подзабыл про этот момент. Про Карабаса-Барабаса помнил, а про Шпака нет. Еще и его со шпаком сравнил.
– С каким шпаком?
– До революции это презрительное наименование всех статских со стороны военных.
– Так он
– Нет, он войну закончил старлеем, комиссован по ранению, орденоносец.
– Ух ты, не знала. Жорж, у тебя для военного очень грамотная речь и обширный словарный запас. Ты точно офицер?
– Точнее не бывает. Я советский офицер.
– А сколько тебе лет?
– Жанна, я же не спрашиваю, сколько тебе.
– Женщин о таком не спрашивают. Надо бы знать.
– Хорошо, не буду. Так тебе наливать?
Сорвав фольгу и расплетя проволоку, я аккуратно выпустил пробку из горлышка, она оказалась настоящей. Надеюсь, и вино настоящее.
– О! Пробка настоящая! Плюсик этому ресторану. Жанна, сейчас мы будем пить традиционное итальянское игристое вино из области Венетто, коей управляет город Венеция, один из прекраснейших городов мира. Просекко обладает легким цветочным привкусом и не кислит, как всякая прочая мочевина, гордо именуемая Советским шампанским.
– Уже наливай, хорош трепаться. А вообще ресторан центровой. Стараются марку держать.
– Тогда может и по меню сориентируешь? Что-то тут готовят лучше, чем везде?
– Мы сюда не наедаться приходим, а потусить. Так что не подскажу. И вообще, ты тут только что ел. Заказывай легкие закуски и баста. Хорош про еду уже. Тут живую музыку играют. То джаз, то Запад перепевают, нормально отвиснуть можно.
Глава 8. Такая долгая ночь
Хорошо посидели. Точнее, хорошо попрыгали. Большую часть вечера мы провели на танцплощадке ресторана, отрабатывая координацию движений и прокачивая выносливость. Одна бутылка на двоих не затуманила мозг ни мне, ни Жанне, зато позволила немного раскрепоститься и сблизиться ментально. Молодая, яркая, отлично двигающаяся девушка с породистой внешностью, а если говорить честно, то прямо красавца, не могла не привлекать внимание. А какой-то молокосос вообще не попал в фокус зрения какого-то взрослого и серьезного человека.
Конец ознакомительного фрагмента.