Жорж Милославский. Угнетатель
Шрифт:
Отец сильно расстраивался такой незадаче и на всё королевство трезвонить об этом казусе не стал. Пробовал сам что-то мне втирать, но получалось не очень, ничего свежего, чего я уже не знал, точнее мой сосед по черепушке, он не внес в голову Дорда. Зато неожиданно проявился побочный эффект — сводные сестры-погодки, трущиеся возле старшего брата во время занятий, потихоньку начали проявлять способности в родовой магии. Никакущие по силе, но невероятные в том плане, что у женщин дар не проявляется никогда. А тут чудо чудесное по сути девочки еще могут ярко белый огонёк на пальце зажечь или нагреть
— Дорд, ты ешь, ешь, чего остановился? Тебе сил надо набираться.
— Не, нельзя резко на еду налегать после перерыва, заворот кишок получится.
— Не выдумывай, они и так в животе все перекручены как в лабиринте, чего им будет?
— А вот вывернутся не туда, и боли сильные мне обеспечены.
— Дурацкая идея, но тебе виднее. Так что, считаешь, что рано того наставника погнали из замка?
— Нормально. Он же сам признал, что ничему больше не научит. Чего зря деньги тратить? Да и не умел он толком ничего в плане магии зачарования.
— Я вот слушаю тебя, как-то ты иначе начал разговаривать, вроде тот же самый, а вроде другой после болезни.
— Отец, удача, что вообще разговариваю. Спроси служанок, поначалу вообще слов не помнил, память постепенно возвращается. А с ней мысли всякие чудные.
— Уже вижу, и вкушаешь-то не по-людски. Этажей каких-то настроил из хлеба и мяса. Где такое видано?
— А ты сам попробуй — вкусно.
— Да чего там вкусного?
— Как пирог мясной уплетать, так вкусно. А как такой же сложить из хлеба, мяса, сыра и овощей так дурость?
— Ну это да, пироги я люблю. Далька, сваргань мне на пробу такой же набор.
— Смотри только тонко нарезай ломти, тут в тонкой нарезке вся прелесть! — это уже я мастер-класс начал давать. Эй, Игрок, ставь мне в игровую карточку первый жирный плюсик, я уже прогрессорствую вовсю!
Сидим такие, жуем бутерброды с «отцом» под винишко при свете факелов. Легкий сквозняк колышет гобелены на стенах и пламя огней перед ними. Заодно и меня пытается унести, но не может. По приказу отца Далия укутала меня в тяжелую вонючую шкуру, найденную тут же. Чтоб прислуга не замерзла налили и ей. Точнее, я распорядился, чтоб она сама себе налила.
— Смотрю, балуешь служанку свою. Или уже распробовал? Смотри, избалуешь, не заметишь, как на шею сядет и ножки свесит. Куда её потом балованную, пахать разучится.
— Добро беречь надо. Зачем она мне в соплях и квёлая нужна будет? Никакого прока от болящей. Девка, беги оденься, да живо сюда вертайся, понадобишься еще.
— Ну, тоже верно. Так что, сам будешь тыркаться, как оправишься или поискать кого?
— Шарлатанов привечать неохота, попробую сначала сам. Ты верно говоришь, отец, зачарование — не самый уважаемый дар у дворян, чуть не ремеслом считается. Потому и не развита магия эта. Только чую, зря… ой зря. Мы такой тарарам сотворим, мир вздрогнет.
— Всё сочиняешь, я думал после болезни практичнее мыслить начнешь, сынок.
— Ладно, отец. Вот ты давно магичишь, владеешь
— Не без того.
— На сколько шагов ты можешь воспламенить врага?
— Если без защиты и летом… то где-то на сто стандартных шагов сделаю из него факел. А одежду подожгу еще дальше.
— Вот. А теперь прикинь, что я когда-нибудь на том же расстоянии смогу зачаровать его доспех.
— И зачем? Чтоб у противника кираса стала крепче? Дурной ты, Дорд.
— Кто тебе сказал, что зачарование — это обязательно улучшение? Почему бы не зачаровать так, что сталь в труху превратится моментом?
— Неожиданно. Эк ты головой приложился сильно, сын.
— Дальше больше. Почему бы не научиться зачаровывать кости врага? И тоже на расстоянии.
— Святые помидоры! А что, так можно? Никогда такую гадость не слышал. Стой! Это ж порча называется!
— И чем порча не зачарование? Сжечь соседа, значит, можно, а в кисель превращать нехорошо?
— Ну, звучит складно, до всё одно неприятно. Бр-р-ррр. Зачарование, говоришь.
— Отец, я тебе ничего не обещаю и ничего пока не могу. Да и никто не знает, что там можно прокачать, в этой магии.
— Да понял я уже, куда никто толком не совался, там всё и лежит самое-самое. Или не лежит. Пока не влезешь, не узнаешь. Что собираешься делать?
— На горшок схожу, потом посплю.
— Я не про то. Как оклемаешься, чем заниматься планируешь? Бездельничать не разрешу, и так времени потеряно много. Ты уже взрослый почти. Причем имей в виду, я сначала просто спрашиваю, а потом приказывать начну.
— Да понятно, отец. Отъемся малость, тело укреплять возьмусь фехтованием и упражнениями. Потом в магию ударюсь. Ты мне только место определи для экспериментов, желательно рядом с кузней.
— Да там места — целый двор. Аль мало?
— Место должно быть закрытым от глаз да от ветра и дождя, сруб желательно поставить вплотную к кузнице.
— Вот так, еще кувшин не допили, а уже денег просишь.
— Не прошу. И не денег. Людишки, материалы, ты ж сам понимаешь, что магию зачарования развивают не в полях.
— Да ладно, это я тебя для порядку шуганул. Да только чего-то ты не шугаешься. Смелый стал.
— Так умирал три дня, чем меня теперь испугать можно? Считай, три ночи с костлявой в постели кувыркался.
— Ну-ну, герой-любовник, посмотрим, чему она тебя научила. Пошли досыпать, Дорд, петухи еще не пропели.
Зимой ночи длинные, до петухов еще время есть. Эх, вроде сил набирался за столом, а этих самых сил-то и нет в опочивальню идти. Без служанки не добрел бы. Ах да, у нас же в организме сначала надо затратить энергию на расщепление пищи, а только потом она подпитывать тело начнет. Вечная история — хочешь прибавки в чём угодно, сначала потраться. Далька бухает деревянными башмаками по полу, теперь понятно, почему она босиком шныряла до этого. То ли дело мои кожаные шлёпанцы, и не так холодно, как босиком, и не так шумно. Надо повелеть, чтоб мои служанки тоже в тапках по замку бегали зимой. Здоровье, оно не бесплатно даётся, пусть при мне здоровые девки будут. А вот и Снежка, соня-засоня встречает возле моей комнаты, напугалась небось, когда хозяина потеряла. А нет, не напугалась.