Жребий Флетча
Шрифт:
– Все зависит от того, что вы подразумеваете под термином «эффективно».
– Где пленки?
– Уехали.
Энглехардт повернулся к нему.
– Уехали?
– Дон, раз уж ты все равно у стенного шкафа, достань, пожалуйста, чемоданы.
– Уехали? – повторил Энглехардт.
– Вот-вот. В далекие края.
Флетч взял у Джиббса оба чемодана, поставил их на кровать, откинул крышки.
– Дон, передай мне, пожалуйста, костюм.
– Мистер Флетчер, мне кажется, вы чего-то не понимаете, – прорычал Энглехардт.
– Если и не понимаю,
– Эти люди. В Италии, Фейбенс и Эггерз...
– Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, – пояснил Флетч.
– Они не наши.
– Не ваши?
– Нет, – сквозь роговые очки Энглехардт сурово смотрел на Флетча.
– Это же надо. Не ваши!
– Они не являются агентами Центрального разведывательного управления. И, вообще, не работают в американских федеральных учреждениях. Они даже не граждане Соединенных Штатов.
– Ящик для грязного белья пуст, Дон?
– Мистер Флетчер, вы меня не слушаете.
– Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, несомненно, бяки. Готов поспорить, их послали ко мне с другой стороны «железного занавеса».
– Потому-то мистер Джиббс и я прилетели в Хендрикс. Агенты иностранной державы направили вас сюда, чтобы получить сведения, которые позволят им шантажировать лучших американских журналистов.
– Это же надо!
– Как вы могли подумать, что Центральное разведывательное управление может быть замешано в подобной операции?
– Я пытался это проверить. Спрашивал вас.
– Мы никогда не говорили вам о своем участии. Я действительно посоветовал вам ни в чем им не перечить. Чтобы мы с Джиббсом, прилетев сюда, смогли разобраться на месте, что к чему.
– И как, разобрались? – спросил Флетч.
– Во всяком случае, прилагали к этому максимум усилий.
– Это я знаю, – Флетч снял тенниску. После рейда в лагерь Молинаро и обратно ему хотелось принять душ, но он не располагал свободным временем.
– Да где это видано, чтобы ЦРУ подслушивало постельные разговоры журналистов! – продолжал возмущаться Энглехардт.
В ванной Флетч побрызгал под мышками дезодорантом.
– Флетч, ты знал, что эти парни не работают в ЦРУ? – спросил Джиббс.
– Догадывался.
– Догадывался?
– Именно так.
– И что натолкнуло тебя на эту мысль?
– Сигара Фейбенса. Она ужасно воняла. Я сразу понял, что она румынская, албанская или болгарская. Фу! До сих пор помню эту вонищу. Я упоминал вам о ней. Можно купить американскую одежду. Приобрести американский акцент. А вот пристрастия курильщика остаются неизменными, – Флетч переложил чистые рубашки из комода в чемодан. – А потом, когда ко мне заглянул чиновник из департамента налогов и сборов, я понял, то ли вы что-то не согласовали, то ли согласовывать что-либо никто и не собирался. Ибо в такой момент не было нужды окончательно загонять меня в угол.
Он надел чистую рубашку.
– Если вы знали, или подозревали, что Эггерз и Фейбенс не агенты ЦРУ, почему вы отдали им пленки? – в упор спросил Энглехардт.
– Но
– Вы же сказали, что они уехали.
– Пленки? Уехали.
– Но вы не отдали их Эггерзу и Фейбенсу?
– Вы принимаете меня за психа?
– Флетчер, – гнул свое Энглехардт, – нам нужны Эггерз и Фейбенс, а также эти пленки.
– Эггерза и Фейбенса можете забирать, – Флетч достал из ящика в столике у кровати их телеграмму и протянул Энглехардту. – Тут написано, что они будут дожидаться меня у регистрационной стойки ВОАС в Национальном аэропорту Вашингтона от половины восьмого до девяти. Удобное для вас время.
Порывшись в чемодане, Флетч вытащил галстук.
– Телеграмма указывает и на то, разумеется, если прочитать ее внимательно, что пленок я им не отдавал.
Энглехардт держал телеграмму в руке, но смотрел на Флетча.
– Флетчер, где пленки.
– Я отправил их по почте. Вчера.
– На свой адрес?
– Нет.
– Кому вы их отправили?
Флетч мысленно прикинул, все ли он положил в чемоданы. Во всяком случае, бритвенные принадлежности он не забыл.
– Кажется, все.
– Флетчер, вам придется отдать нам эти пленки.
– Кажется, вы только что сказали, что ЦРУ не ввязывается в подобные операции.
– Пока эти пленки существуют... – начал Джиббс.
– Пленки – вещественное доказательство сбора информации иностранной державой, – прервал его Энглехардт.
– Е-рун-да! – Флетч закрыл чемоданы, щелкнул замками.
– Флетчер, надо ли мне напоминать вам, каким способом вас заставили взяться за эту работу? Не вы ли незаконно вывозили деньги из США? И не можете сказать, откуда они у вас взялись? А уж о манкировании подачей налоговой декларации я могу и не упоминать, не так ли?
– Вы меня шантажируете?
– Мой долг, – с достоинством заявил Энглехардт, – передать имеющуюся в моем распоряжении информацию компетентным органам.
– Кстати, – Джиббс хихикнул, – мы ничего о тебе не знали, пока ты сам все не рассказал.
– Вы меня шантажируете.
Джиббс стоял за спиной у Флетча, Энглехардт – перед дверью.
– В магнитофон вставлена пленка, – продолжил Флетч. – Вернее, копия. Оригинал отправлен по почте вместе с остальными пленками.
После короткого колебания Энглехардт подошел к стрлу и нажал кнопку «Пуск». Номер заполнил громкий голос Джиббса.
– Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает..!
...Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.
– Ты их пригласил? – голос Энглехардта.
– Конечно, – Джиббс. – А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего другого?