Жребий некроманта 3
Шрифт:
— Слушаю, — выдохнул брат и некультурно, протяжно зевнул.
— Слышал пословицу: кто рано встаёт, тому Бог подаёт? — насмешливо выдал я, покосившись на светловолосую девушку, которая вошла в переговорную. Она заняла соседнюю кабинку.
— Угу, — угукнул Алёшка и приподнято добавил: — Всю ночь дегустировал вина, которые я собираюсь подавать в кабаре. В общем, с пользой провёл время. И у меня уже практически всё готово для создания Лапочки.
— Кого? — изумился я, понизив голос, дабы не мешать девушке.
— Я решил назвать кабаре Лапочкой, —
— Ага.
— А раз согласен, тогда гони три тысячи рублей, — протараторил Лёха и затаил дыхание в ожидании моего ответа.
— Что-то жирновато. Смету мне покажешь, — строго заявил я и дальше продолжил шёпотом: — В шесть часов вечера встречаемся возле банка на улице Петропавловской. И купи ровно те же ингредиенты, которые приобретал для меня в прошлый раз. Ты понял о чём я?
— Угу. Опять головы солить будешь? — тихонько выдал Корбутов.
— Молодец, сообразил, — похвалил я его и покосился на кабинку, из которой доносился приглушённый голос девушки. Не, вряд ли она что-то услышит. — Ты помнишь, что именно надо покупать?
— У меня ещё с того раза где-то завалялся клок бумаги с названиями.
— Ты это… купи всё и сожги эту бумажку, — отчеканил я, весь подобравшись. Мало ли к кому может попасть эта записка?
— Будет сделано, начальник, — весело сказал Алёшка. — Всё? На этом и условимся?
— Да, до вечера, — выдохнул я и повесил трубку.
Всё, теперь можно идти в комнату. Встал со стула и потопал по общаге. Коридоры оказались практически пустыми, а из-за дверей доносилось сонное бормотание, а где-то и храп. Шурик же не спал. Он восседал в трусах за письменным столом и снова что-то кропал. И ровно так же, как и в прошлый раз, он торопливо перевернул лист бумаги, стоило мне войти в комнату.
— Что-то ты задержался, Иван. Я уже волноваться начал, — вроде бы искренне заявил братец, но выражение его счастливого, щекастого лица как-то не вязалось со словами.
— Какой-то ты сегодня подозрительный, — пробормотал я, сощурив глаза. — Отчего так светишься, точно лампочку проглотил?
— Анне-Марии понравилось! — ликующе выдохнул он и похлопал рукой по бумаге.
— Твои вирши? — смекнул я, повесив полушубок на крючок. — Да ты, похоже, талант.
— Похоже, — самодовольно улыбнулся он.
А я уж не стал говорить ему, что хитренькой Анне-Марии сейчас любая его писанина понравится, если она действительно хочет удержать при себе моего наивного братца.
Всё же я не смог полностью сдержать своего тролльего существа и наигранно-задумчиво посоветовал брату, скинув обувь:
— А ты не хочешь нарисовать ей что-нибудь? Цветы, например.
— Думаешь, надо? — заинтересовался Шурик и стал активно чесать затылок сквозь курчавые волосы.
— О да. Девушки это любят, — уверенно бросил я и брыкнулся на кровать.
Братец расчертил лоб глубокими морщинами, в задумчивости погрыз кончик карандаша, а затем вскочил со стула и заявил:
— Я за красками и кистями.
— Штаны только не забудь
В сон я провалился даже раньше, чем ушёл Шурик. А проснулся через пару часов от чувства голода и запаха акварельных красок. Открыл глаза и увидел Санька, тщательно мазюкающего кистью по холсту. И судя по его ликующей улыбке, он был доволен тем, что изобразил. Меня тотчас разобрало любопытство. Я бесшумно поднялся с кровати и заглянул через плечо братца. Он успел нарисовать три непонятных белых цветка в зелёной вазе.
Я хмыкнул за его спиной и произнёс:
— Замечательные ромашки.
Он подпрыгнул от неожиданности, поспешно обернулся, едва локтем не столкнув со стола краски, и возмущённо выдохнул:
— Это розы!
— А-а-а! Ну теперь-то я ясно вижу, что розы. Просто у меня позиция не самая лучшая для оценки твоего шедевра, — нашёлся я и поспешно отошёл, дабы не нервировать новоявленного Ренуара. Он сердито глянул на меня и отвернулся.
А я хихикнул в ладошку, оделся и отправился в столовую. Там мне удалось плотно покушать гречневой кашей с густой мясной подливой и наваристыми щами, а затем я купил у мальчишки-газетчика свежую прессу и вернулся в комнату. И пока Шурик трудился над своим произведением искусства, я внимательно изучал газеты. Конечно, все первые полосы оказались посвящены князю Корсакову. Его фотографии мелькали там и тут. И везде он выглядел бравым, подтянутым. Настоящий герой, который подхватил выроненное Императором знамя. Д-а-а, образ он себе создал великолепный, учитывая, что большая часть населения считала его бравым полководцем, разбившим Повелителя мёртвых. И опять же в том бою не обошлось без конфуза императорской фамилии. Брат Императора же проигрывал Повелителю и только гений Корсакова спас армию от поражения.
Но князь на этом не остановился, а продолжил зарабатывать очки рейтинга популярности. Он издал экстренные указы о временном послаблении налогов для крупных земледельцев и предпринимателей, а также освободил крестьян от уплаты разнообразных податей сроком на полгода. Дескать, времена в империи смутные, надо и о гражданах позаботиться. Хорошие указы, нужные. Но тут же, в этой же статье, были грустные размышления автора. Мол, ежели вернётся Император, то он вряд ли утвердит указы Корсакова.
В общем, газетчики создавали у населения нужный князю настрой. А уж как наш народ любит, когда раскулачивают какого-нибудь богатея… Бьюсь об заклад, что статья об аристократах, которые устроили похищение Императора, была одной из самых любимых у граждан. Ведь в ней говорилось о том, что все земли, шахты и прочую собственность этих предателей выставят на аукцион, а деньги пойдут на восстановление порушенных Повелителем городов. Да я бы за такого правителя сам пасть любому порвал, не ведай той правды, которая скрывается за поступками Корсакова. Эх, меньше знаешь — крепче спишь.