Жребий пепла
Шрифт:
— Ну и кому вдруг понадобилось вписывать тебя в список претендентов без твоего согласия, сам подумай? — с хрустом зевнул Макото. — Кому-то из судей? Тому чудиле в маске? Зачем ему это? Занять тебя на время, чтобы ты и думать забыл про его темные делишки? Бред! Даже если бы он сумел каким-то невероятным образом исполнить подобное — в чем я очень сильно сомневаюсь — то имена счастливчиков наугад выбирает император собственной персоной под пристальным взором всех членов судейского комитета, включая госпожу Кумо и моего брата. Ичиро, конечно, с годами стал нуден до ломоты в зубах, но при малейшем намеке на нечестную игру раструбил бы об этом на каждом углу, будь уверен.
— Подпишусь под каждым словом, — поддержал друга Шу; рука его уже почти зажила, но он на всякий случай до сих пор носил компресс
Шутка судьба или чей-то коварный замысел, нелепая случайность или же роковая ошибка — положение дел это не меняло. И да, Кенджи не мог не согласиться с Шу, что Турнир и впрямь отличная возможность померяться с силами с другими бойцами и выяснить предел собственных возможностей, но возникал вполне резонный вопрос — к чему ему все это? Единственной его целью было отомстить Жнецу и всему Братству Рока. За отца, Тэмо, Сато и родную деревню, сожженную дотла. Остальное — не более чем пыль.
Скорее всего, Жнец, зализав раны, продолжит поиск оставшихся сфер. А значит, если Кенджи найдет оставшиеся «частицы Творцов» — чем бы на самом деле не были эти штуковины — он отыщет и самого Жнеца. И уж тогда… Второй раз он от него не уйдет. Но Кенджи понятия не имел с чего начать поиски и помочь ему в этом мог лишь некий таинственный человек по прозвищу Белый Лис. Возвращаясь из Одиннадцати Звезд, Кенджи успел как следует расспросить Тору и остальных Листьев — но те, увы, слышали это имя впервые и знали не больше его самого.
Последней надеждой оставался Рю, который пообещал разузнать все, что сможет и вернуться с вестями. Но его не было слышно уже несколько дней и Кенджи очень сильно это не нравилось. То ли у Рю вдруг обнаружились какие-то более срочные дела, то ли он угодил в очередной переплет. Но так как старик и словом не намекнул на то, куда отправляется и как зовут того самого знакомого, который может помочь им с поиском сфер, оставалось только ждать. И томительное ожидание было мучительнее всего…
— Вот-вот, — кивнул Макото и с шумом отхлебнул из стакана. — Бросить вызов самому себе — это, конечно, очень здорово, но не стоит также забывать о бабах, деньгах, всеобщем внимании… Тебе что, мало? Да любой торгаш каждому из вас кругленькую сумму заплатит, лишь бы вы обратили внимание на его лавчонку и покрутились около нее пару раз на потеху зевакам. А уж если во всеуслышание заявить о том, что ты только у него в этом городе затариваешься и нигде боле — он тебя серебром просто с головой засыплет, попомните мои слова. Не стоит забывать и о главной награде — возможности перепрыгнуть сразу на следующую ступень мастерства, независимо от количества прошедших шагов, и даже основать собственный Дом. Недурно, правда?
Предложение действительно соблазнительное. Правда, актуально оно было бы лишь в том случае если бы Кенджи еще знал, что с этим Домом делать, так как у него не было ни земли, ни людей; впрочем, он не сильно огорчался по этому поводу, прекрасно представляя, сколько забот и проблем у глав правящих семей. Он успел убедиться в этом самолично за то недолгое время, проведенное рядом с Каташи. Вставал тот с первыми лучами солнца и практически сразу, не успев даже позавтракать, запирался в собственном кабинете, из которого выходил в лучшем случае лишь для небольшой предобеденной прогулки. Встречи и переговоры с представителями других Домов, бесконечные расчеты, письма и целые кипы самых разных документов, требующих внимательного изучения — наверное, на одни только чернила и перья Дом Змея тратил столько денег, что страшно представить. Нет, разумеется, у Каташи была целая когорта обученных счетоводов и писарей — да вот только он все равно предпочитал проверять каждую закорючку лично. Ичиро был целиком и полностью занят Турниром, ну а Макото…
— Помнится, как-то раз папаша пытался подсунуть мне какие-то бумажки, —
Что касается ступеней — за все их злоключения Кенджи и Макото без каких-либо проволочек махом поднялись на четвертую, став мастерами; Шу же вполне заслуженно удостоился звания магистра. И если Кенджи со здоровяком были вполне довольны подобным результатом, то младший Такэга явно рассчитывал на большее. Бедолага-чиновник, принимавший их в приемной императорского магистрата, только хлопал глазами, слушая возмущение Макото, который в красках описывал все, через что им пришлось пройти. Когда же он начал изображать визги умирающих цутигумо — к слову, вполне правдоподобно — чиновник, чье лицо стало белее кости, извинился и выскользнул за дверь и вскоре вернулся с подмогой в лице полудюжины куда более опытных и подкованных в таких вопросах коллег. Спор, начавшийся рано утром, закончился только ближе к вечеру и все это время Макото торговался так яростно, словно речь шла об их жизнях. Впрочем, чиновники вполне успешно держали оборону, так что борьба велась на равных.
— Один только проклятый они Гуло тянет на четыре шага каждому! — кулак Макото опустился на крепкую столешницу, заставив стоявшие на ней чернильницы подпрыгнуть. — Между прочим, он когда-то убил самого Казе Демоноборца и свел в могилу еще бог знает сколько воинов рангом поменьше.
— Ваши аргументы ясны и понятны, — скрипучим голосом ответил ему самый старый чиновник, почесывая крючковатый нос. — Однако они мы можем засчитать лишь за полтора шага: все же вы дрались с ним вдвоем и, если я ничего не упустил из вашего рассказа, демон был пьян в стельку и едва держался на ногах.
— Горная ведьма — раз, — загибал пальцы Макото. — Дюжина цутигумо — два, разгром банды Черепов вместе с их главарем Йоши — три…
— Боюсь, здесь мы тоже вынуждены внести свои поправки, — покуда старик решил промочить горло, в разговор ввязался сановник, сидящий от него по правую руку. — Не сомневаюсь, что та колдунья действительно владела опасными чарами и погубила множество невинных людей — но все же она являлась скорее знахаркой и ведуньей, нежели боевым магом. Вы же не станете спорить с тем, что поимка уличного головореза куда менее почетна, чем победа над профессиональным воином? Пускай даже первый проломил сотню черепов. Что же касается цутигумо… итак, вы оба сейчас находитесь на третьей ступени… пауки — демоны хоть и коварные, но для опытного бойца вряд ли представляют опасность… сойдемся по шагу на каждого.
— Три!
— Один.
— Два с половиной и не меньше!
— Повторюсь — один и не больше.
— Да у вас мозг похоже один на всех, скупердяи! — рявкнул Макото, чья шея уже начинала покрываться багровыми пятнами. — Вы свои драгоценные шаги будто из рук родных детишек выдираете! Попробуйте высунуть нос из этой конуры и убить хоть одного восьминого — он вас мигом сожрет и даже не подавится!
— При всему уважении к вам, семье Такэга и всему вашему Дому, юноша, — процедил чиновник, поджав губы, — мы находимся не на базаре и торговаться словно за кусок рыбы я не намерен. За многие десятки лет работы мы выработали определенный регламент, который наиболее честно и прозрачно позволяет оценить достижения самых разных бойцов и их мастерство. Один шаг и две десятых сверху — и то мы идем вам навстречу из-за уважения к памяти господина Сато, чье тело вы вернули родным.
— Допустим, — нехотя согласился Макото с таким оскорбленным видом, словно сидящий напротив муж только что грязно отозвался о его матери. — Но уж Черепа-то точно не какая-нибудь там шпана и одним жалким шажком вы за них не отделаетесь. Итак, только в их логове мы перебили, наверное, два десятка этих подонков — Кенджи, не сиди столбом, бери перо и записывай…
В конечном итоге им все же удалось прийти к соглашению, что более-менее устроило обе стороны. Но при расставании каждый из участников этой встречи явно считал, что сделал другому огромное одолжение. Так что теперь помимо медальона в виде свернувшейся змеи — отличительного знака наиболее почетных членов Дома Змея — на груди у Кенджи болталась цепочка с амулетом мастера.