Жребий Салема
Шрифт:
Марк убрал левую ногу с педали, и машина медленно поползла по дорожке. При повороте он наехал на бордюр и рывком остановил машину. Ветровое стекло запотело – Марк попытался протереть его рукой, но только все размазал и сделал еще хуже.
– Проклятие! – не удержался он.
Снова тронувшись с места рывком, Марк, будто пьяный водитель, развернулся по широкой дуге и, опять зацепив бордюр, поехал наконец в сторону дома. Чтобы видеть из-за руля дорогу, ему приходилось изо всех сил вытягивать шею. Правой рукой он включил
Бен шел по Джойнтер-авеню в сторону центра города, когда на дороге показался бежевый «бьюик» Джимми, ехавший рывками и постоянно виляя. Он махнул рукой, и автомобиль, зацепив передним левым колесом за бордюр, остановился.
Увлекшись изготовлением кольев, Бен потерял счет времени, а когда посмотрел на часы, поразился: уже десять минут пятого! Он выключил станок, сунул пару кольев за пояс и поднялся наверх позвонить. Лишь сняв трубку, он вспомнил, что телефон не работает.
Уже не на шутку встревожившись, он бросился к машинам, но ни в машине Питри, ни Каллахэна ключей в замке зажигания не было. Можно, конечно, вернуться и поискать ключи в кармане Генри Питри, но сама мысль об этом заставила его содрогнуться. И Бен отправился пешком, надеясь встретить на дороге «бьюик» Джимми. Он направлялся к школе на Брок-стрит, когда на дороге действительно показался автомобиль доктора.
Подбежав к «бьюику», он увидел, что за рулем сидит Марк Питри. Больше в машине никого не было! Мальчик смотрел на него круглыми от ужаса глазами и беззвучно шевелил губами.
– Что случилось? Где Джимми?
– Джимми погиб, – едва слышно произнес мальчик. – Барлоу снова опередил нас. Он в подвале пансиона миссис Миллер. Джимми тоже там. Я спустился помочь ему, но вылезти не мог. Потом нашел доску, по которой можно подняться, но сперва подумал, что не сумею выбраться… до темноты…
– Что случилось? О чем ты говоришь?
– Джимми догадался, откуда у Барлоу следы мела. Когда мы осматривали дома. Голубой мел. Бильярдные столы. В подвале у миссис Миллер есть бильярдный стол, который остался от мужа. Джимми позвонил туда, но трубку никто не брал и мы поехали все узнать.
Он посмотрел на Бена.
– Он попросил меня поискать фонарь, потому что выключатель в подвале был сломан. Как в Марстен-Хаусе. Я начал искать. Я… я видел, что на полке над раковиной нет ножей, но не придал этому значения. Так что в смерти Джимми виноват я. Я и только я! Это моя вина, моя и больше ничья…
Бен встряхнул его за плечи.
– Прекрати, Марк, хватит! Довольно!
Марк зажал рукой рот, будто боялся закричать, и глядел на Бена широко открытыми глазами. Наконец он продолжил:
– Я нашел фонарь в ящике комода в холле. И тут Джимми упал и начал кричать. Он… я бы тоже свалился, но он успел меня предупредить и крикнул: «Берегись, Марк!»
– Так
– Барлоу с помощниками разобрал ступеньки, – пояснил Марк тихим и безучастным голосом. Спилили все, начиная с третьей. А перила оставили, чтобы казалось… чтобы казалось… – Он покачал головой. – В темноте Джимми решил, что ступеньки на месте. Понимаете?
– Да, – ответил Бен, чувствуя тошноту. – А при чем здесь ножи?
– Они были внизу, – прошептал Марк. – Воткнуты в фанерные дощечки острием вверх, а ручки отломаны, чтобы дощечки лежали ровно. И лезвия… лезвия…
– Боже милостивый! – воскликнул Бен, не в силах сдержаться. Он наклонился и взял мальчика за плечи. – Ты уверен, что он мертв, Марк?
– Да. Он… он был весь истыкан лезвиями. Кровь…
Бен посмотрел на часы. Без десяти пять. И снова он почувствовал, что их загнали в угол и время уходит.
– И что будем делать? – глухо поинтересовался Марк.
– Отправимся в город. Поговорим с Мэттом по телефону, а потом свяжемся с Паркинсом Гиллеспи. Нужно покончить с Барлоу до наступления темноты. Другого выхода нет.
Марк вымученно улыбнулся.
– Джимми тоже так говорил. Сказал, что мы должны прикончить эту нечисть. Но он все время нас опережает. Наверняка остановить его уже не раз пытались ребята и покруче нас.
Бен посмотрел на него сверху вниз и, собравшись с силами, решился на нечестный прием.
– Тебе страшно? – спросил он.
– Да, страшно, – признался мальчик. – А вам разве нет?
– Мне тоже страшно, и еще во мне кипит ярость. Я потерял девушку, которая мне ужасно нравилась. Наверное, я ее любил. Мы оба потеряли Джимми. Ты потерял родителей. Они лежат в гостиной, прикрытые покрывалом с дивана. – Набрав побольше воздуха, он заставил себя проявить жестокость: – Хочешь вернуться и посмотреть сам?
Марк отвернулся с перекошенным от боли лицом.
– Ты мне нужен, – уже мягче продолжил Бен, ненавидя себя за то, что вынужден произносить. Он был похож на тренера, настраивающего игрока на важный матч. – Мне наплевать, кто пытался остановить его раньше, хоть сам Аттила-завоеватель! Теперь им займусь я! И хочу, чтобы ты был рядом. Ты нужен мне!
– Ладно, – согласился Марк и, опустив глаза, сцепил на коленях пальцы.
– И чтоб без дрожи в коленях!
– Постараюсь, – пообещал Марк без особой уверенности.
Заправка Сонни в конце Джойнтер-авеню работала, и хозяин – маленький, похожий на гнома человечек с короткой стрижкой редеющих волос, сквозь которые просвечивала розовая кожа, – вышел к колонке, чтобы обслужить их лично. Будучи полным тезкой знаменитого исполнителя кантри Сонни Джеймса, он в целях рекламы поместил огромную цветную афишу певца позади уложенных в пирамиду банок с машинным маслом.