Жребий Салема
Шрифт:
– Звучит как цитата из дешевого шпионского фильма!
Хотя Ларри и отреагировал нарочито небрежно, но в душе он ощутил неприятный холодок страха. Обыденность, с которой прозвучала угроза, была похожа на небрежность кивка при встрече, что придавало угрозе зловещую достоверность. И откуда, черт возьми, этот тип узнал про Фрэнка Уолша? О нем не было известно даже жене!
– Вы понимаете меня, мистер Крокетт?
– Да, – сказал Ларри. – Я умею держать язык за зубами.
– Разумеется. Поэтому я и обратился
– А третье условие?
– В доме нужно кое-что подремонтировать.
– С этим трудно не согласиться, – кивнул Ларри.
– Мой партнер намеревается заняться этим лично. Но ему нужен помощник. Время от времени я буду обращаться с просьбой найти рабочих, которые доставят в дом или магазин определенные грузы. И вы никому не станете об этом рассказывать. Это понятно?
– Да, понятно. Но вы сами ведь не из этих краев, не так ли?
– А это имеет какое-то значение? – удивленно приподнял брови Стрейкер.
– Конечно! Здесь не Бостон и не Нью-Йорк. Я, конечно, буду держать рот на замке, но люди все равно начнут болтать. Чего стоит одна старая сплетница по имени Мейбл Уэртс, что живет на Рейлроуд-стрит. Она сутками напролет не выпускает из рук бинокля…
– Меня не беспокоят горожане. Не беспокоят они и моего партнера. Обыватели, как крикливые сороки на телефонных проводах, всегда перемывают косточки приезжим. Но скоро они привыкнут и потеряют интерес.
– Дело ваше, – пожал плечами Ларри.
– Вот именно, – согласился Стрейкер. – Вы будете сами оплачивать услуги, но сохраните чеки и квитанции, а мы компенсируем все затраты. Согласны?
Будучи по натуре человеком осторожным, Ларри имел репутацию одного из лучших игроков в покер в округе Камберленд. И хотя внешне он оставался спокойным, внутри у него все трепетало. Еще бы – этот псих предлагал ему сделку, которая бывает только раз в жизни, если вообще бывает! Наверное, его босс – сумасшедший миллиардер-затворник, который…
– Мистер Крокетт? Я жду ответа.
– У меня тоже есть два условия, – сказал Ларри.
– Вот как? – На лице Стрейкера отразился вежливый интерес.
– Во-первых, я хотел бы проверить эти бумаги. – Ларри постучал по голубой папке.
– Разумеется.
– Во-вторых, если вы затеваете здесь что-то незаконное, я не желаю об этом ничего знать. Под этим я подразумеваю…
Но он не договорил. Стрейкер откинул голову назад и разразился сухим безжизненным смехом.
– Я сказал что-то забавное? – поинтересовался Ларри без тени улыбки.
– О… а… нет, разумеется, мистер Крокетт. Прошу извинить меня за несдержанность. Ваши слова позабавили меня по причинам, не связанным с вами. Так что вы хотели сказать?
– Ваши ремонтные работы. Я не собираюсь участвовать в поставках, которые могут выйти мне боком. Если вы хотите гнать здесь спиртное, изготавливать ЛСД или
– Согласен, – заверил Стрейкер. Его лицо снова стало серьезным. – Так мы договорились?
– Если бумаги окажутся в порядке, полагаю, что да, – согласился Ларри, продолжая испытывать непонятное сомнение. – Хотя со стороны это выглядит слишком уж для меня выгодным.
– Сегодня понедельник, – сказал Стрейкер. – Договоримся о встрече в четверг после обеда?
– Лучше в пятницу.
– Хорошо, пусть будет пятница! – Он поднялся. – До свидания, мистер Крокетт.
С бумагами все оказалось в порядке. Бостонский адвокат Ларри подтвердил, что участок под строительство торгового центра был приобретен на имя подставной компании «Континентал лэнд энд риелти», имевшей офис в Кэмикал-бэнк-билдинг в Нью-Йорке. В самом офисе оказались только покрытые пылью картотечные шкафы.
Стрейкер вернулся в пятницу, и Ларри подписал все необходимые бумаги. Его не оставляло чувство, что он совершает большую ошибку, впервые нарушая правило, которое неукоснительно соблюдал всю жизнь, а именно: не гадить там, где живешь. Глядя, как Стрейкер убирает в портфель бумаги на собственность Марстен-Хауса и прачечной, он осознал, что, несмотря на щедрое вознаграждение, оказался обычной пешкой в руках нового владельца и его отсутствующего партнера мистера Барлоу.
За августом наступила осень, а затем пришла зима, и постепенно Ларри успокоился. К весне он уже почти не вспоминал о сделке, за которую получил бумаги, хранившиеся теперь в депозитной ячейке портлендского банка.
И тут стали происходить необычные события.
Полторы недели назад к нему заявился писатель по фамилии Миерс и поинтересовался, можно ли снять Марстен-Хаус в аренду, а узнав, что дом продан, как-то странно посмотрел на Ларри.
Вчера почтальон принес ему тубус и письмо от Стрейкера. Точнее, не письмо, а короткую записку: «Пожалуйста, повесьте объявление, которое находится в тубусе, в окне магазина. Р. Т. Стрейкер». Само объявление оказалось плакатом, причем довольно скромным: «Открытие через неделю. «Барлоу и Стрейкер». Стильная мебель. Антиквариат. Заходите посмотреть». Ларри тут же поручил Ройалу Сноу повесить его в витрине.
И вот теперь он смотрел на Марстен-Хаус, и вдруг кто-то взял его за локоть:
– Уснул на ходу, Ларри?
Вздрогнув от неожиданности, тот обернулся и увидел Паркинса Гиллеспи, закуривающего сигарету.
– Нет, – ответил Ларри и нервно засмеялся. – Просто задумался.
Паркинс взглянул на Марстен-Хаус, рядом с которым сверкал на солнце хромом дорогой автомобиль, и потом посмотрел на старую прачечную с новым объявлением в окне.
– Ты же встречался с ними, верно?
– Только с одним. В прошлом году.