Жребий Судьбы
Шрифт:
За Мигелем пришли на рассвете, едва в камеру просочились первые солнечные лучи. Только ему удалось крепко заснуть на жестком, неудобном матрасе, как сон был прерван лязгом металлической решетки.
– Бельмонте!
– Прогремевший где-то над самым ухом голос заставил его открыть глаза и болезненно поморщиться.
– Собирайся, за тобой пришли!
Сопровождаемый хмурым взглядом стоящего в дверях полицейского, он проследовал к дыре в углу, чтобы воспользоваться ею по прямому назначению. Затем тщательно вымыл руки
Уже стоя в дверях камеры, Мигель оглянулся на спящего лицом к стене сокамерника.
– Прощай, Чакки!
– негромко сказал он, не ожидая ответа.
– Удачи, приятель!
– не поворачивая головы, отозвался беловолосый.
– Уверен, скоро она тебе понадобится.
Полицейский отвел Мигеля в светлый просторный холл первого этажа, где, несмотря на ранний час, было полно народу. Деловито сновали полицейские в своей синей форме, держа под мышкой блестящие шлемы, то и дело мелькали какие-то подозрительные личности в потрепанной одежде. Полицейский участок Абелермо жил своей обычной жизнью.
Мигеля уже ждали. Возле стойки, где женщина в полицейской форме заполняла документы, топталось четверо парней примерно его возраста и молодой солдат с нашивками капрала. На его худом, бледном лице застыло брезгливое выражение.
– Привет!
– бросил Мигель, подходя к ним.
– Еще один "герой"!
– сварливо пробормотал парень, выделявшийся среди прочих светлыми встрепанными волосами и ужасно недовольным, опухшим лицом.
Молодой капрал удостоил Мигеля лишь беглым взглядом и демонстративно отвернулся.
– Еще кто-нибудь будет?
– устало поинтересовалась женщина.
– Нет.
– Солдат сверился с планшеткой.
– Этот последний.
Голос у него был блеющий, как у козла. Неприятный.
– Бельмонте, верно?
– равнодушно уточнила женщина за стойкой. Дождавшись утвердительного кивка, она указала на бумаги перед собой: - Распишись здесь и здесь.
– Где мои вещи?
– поинтересовался Мигель, ставя свою подпись.
– Какие еще вещи?
– Ну, когда меня задержали, при мне была сумка. Где она сейчас?
– Почему ты спрашиваешь это у меня?
– раздраженно ответила женщина.
– Все вопросы к тем, кто тебя задерживал. Если есть претензии, можешь оформить официальную жалобу и ждать, пока ее рассмотрят.
– И как долго ждать?
– Не менее четырех месяцев. У департамента сейчас полно работы.
– А как же мой КИТ?
– Мигель машинально потер запястье.
– Хотя бы его мне вернут?
– Нет, вы поглядите на него!
– Женщина отложила бумаги и, всплеснув руками, повернулась к солдату, будто призывая его в свидетели.
– Не успел выйти из камеры, а уже права качает!
– Перестань всех задерживать!
– злобно сверкнув глазами, проблеял капрал.
– Быстро подписывай бумаги и пошли. Тебе запрещено брать с собой что-либо из личных вещей. Армия обеспечит тебя всем необходимым.
Бельмонте вздохнул, поняв, что спорить здесь бесполезно, и расписался в бланке. Капрал
Когда они вышли из полицейского участка, Мигель несколько раз с удовольствием вдохнул полной грудью - после спертого, затхлого воздуха тюремной камеры аромат свободы казался удивительно вкусным. Возле дороги стояла серая транспортная платформа на шести больших колесах, похожая на огромного жука. На ее металлическом боку гордо раскинул крылья красный орел - герб вооруженных сил Федерации.
Капрал неторопливо обошел платформу и, распахнув пассажирский люк, сделал приглашающий жест. Первым, чертыхаясь себе под нос, полез белобрысый. Затем трое других. Мигель был последним. Едва он сунул голову в люк, как его обдало волной горячего воздуха, в нос ударил запах пота и табачного дыма. В полумраке кабины поблескивали десятки глаз. Помещение было под завязку забито такими же, как он, новобранцами, расположившимися на длинных узких скамейках, тянувшихся вдоль стен. В основном, это были сравнительно молодые парни. Многие курили, стряхивая пепел прямо на пол, и шумно что-то обсуждали. Периодически раздавались смешки.
Пригибая голову, чтобы не задеть низкий потолок, Мигель прошелся по кабине, выискивая глазами свободное место. Его провожали насмешливыми взглядами. Кто-то отпустил в его адрес едкую реплику, вызвав волну смеха.
– А ну, заткнитесь там!
– возмущенно заблеял капрал.
– И немедленно затушите свои вонючие сигареты!
– Да пошел ты!
– донеслось ему в ответ. Кто-то уточнил, куда именно следует пойти. Грянул взрыв хохота.
Капрал в бессильной злобе заскрежетал зубами и с силой захлопнул люк. Помещение тотчас погрузилось во мрак, разгоняемый лишь парой тусклых ламп под самым потолком.
Когда Мигель проходил мимо пухлого, щекастого паренька, тот суетливо подвинулся, освобождая ему место рядом с собой. Благодарно кивнув, Мигель уселся на жесткую неудобную скамью и, насколько было можно, вытянул ноги. Как раз в этот момент платформа тронулась с места. Потянулись долгие минуты ожидания. Как ни странно, больше никто не пытался его задевать. В дальнем углу кабины кто-то травил пошлые анекдоты, вызывающие, в зависимости от уровня пошлости, разную реакцию: от сдержанного хихиканья, до громогласного хохота. Дорога казалась вполне терпимой, если не считать духоты и вони дешевых сигарет, которыми дымил каждый второй.
Спустя некоторое время, платформа остановилась, и всех новобранцев выгрузили у дверей обшарпанного кирпичного здания с вывеской "пост N11". Внутри им было велено раздеться догола и упаковать все вещи, включая верхнюю одежду, в плотные черные мешки, указав на бирке свою фамилию. Мигель с удовольствием стянул с себя грязные изодранные лохмотья. Кожу покрывала корка из запекшейся крови и грязи. Ни дать, ни взять - бродяга с большой дороги!
Его недавний сосед по транспорту, пухлый, щекастый паренек, сложил свою одежду аккуратной стопкой и лишь после этого тщательно упаковал.