Жребий. Книга первая. В осколках темноты
Шрифт:
– Ну, что там по девочке? – спросил вернувшийся Борис.
Он уселся за стол и поднял глаза на стажера.
Андрей наклонился к своей сумке, вытащил из нее тоненькую пластиковую папку.
– Пострадавшая Николаева Светлана, пятнадцать лет.
– Юдин. А не тот ли это Юдин, что нашего Кривцова друг закадычный? – беспардонно перебил его Бисаев.
Андрей опустил руку с листком на колени и поднял на майора упрямый взгляд.
– Вы правы, генерал Юдин – мой отец, – коротко ответил он, пытаясь поскорее
– Понятно.
– Что вам понятно? – сам того не ожидая, вспылил Андрей и тут же уткнулся в заявление, чувствуя, как жаркая волна заливает его щеки и ключицы. Тонкий листок в его руке дрожал от напряжения, чем явно наслаждался внимательно изучающий его Бисаев. – Простите, – вымученно произнес он, когда в голове перестало шуметь.
– Ладно, сыщик, поехали, – усмехнулся Борис и, прихватив сигареты и куртку, направился к двери. Туда же, вскочив со стула, устремился Андрей.
Глава 2.
Вход в длинный обшарпанный коридор преграждал валяющийся прямо на пороге синий велосипед.
– Сейчас, – немолодая хозяйка в выцветшем стеганом халате засуетилась, убирая его с дороги.
Наконец прислонив велосипед к стене, она близоруко посмотрела в раскрытое удостоверение Бориса и, нервно кутаясь в ворот халата, отступила назад.
– Проходите.
Вслед за хозяйкой мужчины зашли в кухню и, стряхнув с предложенных им стульев крошки, сели, наблюдая, как женщина суетится, стараясь навести хоть какую-то видимость порядка.
– Пожалуйста, сядьте, – не выдержал Борис, и хозяйка как по команде опустилась на колченогий табурет, положив сковородку с остатками жареной картошки себе на колени. Она вцепилась взглядом в Бориса, ожидая вопросов.
– Когда вы видели дочь в последний раз?
При словах «последний раз» хозяйка снова принялась теребить ворот халата и, сморщив лицо в страдальческой гримасе, тоненько запричитала:
– Так неделю уж.
– Неделю? Ваша дочь неделю не была дома, и вы заявили о ее пропаже только сейчас?
Слова Бориса заставили мамашу еще сильнее сморщиться.
– Так ведь это… Она и раньше уходила. Я думала…
– Когда видели ее последний раз?
– Так это… – ее руки снова забегали по вороту халата, а на лице поселилась блуждающая нервная улыбка.
– Витька, – вдруг неожиданно громко крикнула она в темноту коридора и снова виновато заулыбалась полицейским. Через минуту на пороге появился худенький мальчик лет десяти в застиранной майке и вытянутых на коленках трико.
– Чего? – ноющим голосом протянул мальчишка, разглядывая мужчин и нервно косясь на мать.
– Сестра твоя когда последний раз ночевала? – строго спросила она.
– Так двадцатого, –
– Ладно, иди. Уроки делай, – добавила мать строго.
– Сделал уже, – протянул Витька, смущаясь.
– Иди, сказала, – отмахнулась она.
– Ладно, понятно, – отрезал Борис, поднимаясь. Андрей подскочил следом. – Комната ее где? Без сына найдешь или позвать?
Женщина вдруг выпрямилась, и на ее еще недавно податливо-услужливом лице появилась гримаса брезгливости.
– А ты меня не учи. Я их, между прочим, одна воспитываю, – ее громкий визгливый голос вонзался в воспаленный мозг Бориса ультразвуком. – У самого-то, наверное, детей нет, – снова скатываясь на плаксивость, закончила она, не выдержав строгий немигающий взгляд следователя.
Через минуту они стояли посреди пыльной, плотно обставленной комнаты. С кровати, словно застигнутый врасплох кот, соскользнул уже знакомый им Витька и мгновенно юркнул в щель между матерью и дверным косяком. Борис молча закрыл дверь, оставляя обескураженную мамашу снаружи.
– Итак, что скажешь? – посмотрел он к стоящего посреди комнаты Андрея. – Удиви меня, Чудо-Юдин.
Андрей принялся осматривать комнату, предпочтя не заметить издевки в голосе патрона.
– Дети буквально обитали здесь, – рассуждал он. – Это даже не бардак, это воронье гнездо. Похоже, они тащили сюда все что ни попадя.
Андрей поднял с кровати девочки голую Барби с нарисованным под глазом финалом – похоже, брат постарался. Положив куклу на место, продолжил медленно двигаться по комнате.
– И пылища.
Провел пальцем по полке над единственным здесь письменным столом. В воздух взвились тысячи пылинок, тут же пойманные солнечным лучом, освещавшим заваленный мусором стол. Он пробежался рукой по незатейливому детскому хламу, перебирая фантики от конфет, развернул скомканный тетрадный лист, в котором под размашистыми штрихами красной ручки угадывался ожесточенный морской бой – признак скуки на уроках.
– Да поэтому нельзя сделать выводы, – Андрей бросил на стол мятый листок и повернулся к молчащему Борису.
Тот, облокотившись о косяк, внимательно наблюдал за потугами стажера. Во всей его позе, в бесстрастном выражении лица Андрей угадывал насмешку.
– Не нужна никому, – подытожил Борис. – В лучшем случае сбежала, в худшем – валяется в какой-нибудь сточной канаве обдолбанная.
Он приоткрыл дверь, за которой так и стояла мамаша. При виде Бориса она засуетилась и ринулась внутрь, но он преградил ей путь.
– Сына позови, – коротко сказал он.
– Витька, – гаркнула женщина. Тут же, словно из ниоткуда, выросла щуплая фигура в грязной майке. Мамаша подтолкнула чадо к Борису и замерла, глядя ему в глаза.