Жрецы и фараоны. Сны
Шрифт:
В этот день больше ничего не случилось. Поев, поболтав и посмеявшись, молодые люди разъехались. Вернее, Дима с Татьяной подвезли Андрея к посольству, после чего вернулись за город на дачу Иезуита. Высадив Татьяну возле дома, Дмитрий поехал к супруге.
Утром Иезуиту доложили о прогулке дочери в деталях и с фотографиями. Надо сказать, что кое-что спецслужбы еще не разучились делать, хоть и служили уже не во имя державы и не за царя-батюшку… Иезуит просмотрел фотографии без особого интереса, затем велел позвать к нему Дмитрия и распорядился продолжать вести
– Звали?
– Расскажи-ка мне о новом ухажере моей дочери.
– А что именно рассказать?
– Все, что считаешь нужным… И все, что не считаешь, тоже расскажи…
– Да, собственно, и рассказывать особо не о чем: встретились, бродили по городу, затем засели в кафешке и болтали, потом позвали меня, перекусили и разъехались. Вот и все.
– О чем болтали?
– О чем болтали до моего прихода, не знаю, а при мне ничего серьезного: шутили, хохмили.
– А чего тебя позвали? Откуда такие теплые отношения с охраной?
– Дак это я для Татьяны охрана, а для Андрея просто человек…
– Так это он тебя позвал?
– Да.
– И каким же образом?
– Позвонил.
– Так. Подожди. А откуда у него твой телефон?
– Я его привозил на дачу, когда праздновали ваше награждение. Его пригласила Татьяна, а так как он города не знает, велела его забрать и привезти. А потом я его отвозил обратно.
– Понятно. И пока ехали, болтали всю дорогу.
– Ну да.
– И о чем болтали?
– О спорте. Он боксер, я занимался рукопашкой, вот и нашли общие темы.
– А какие у них с Татьяной отношения?
– Думаю, никаких.
– Откуда такие выводы, ты ведь с ними только поел? Или чего-то не договариваешь?
– Думаю так, потому как этот парень сильно не похож на всю остальную тусовку: одевается просто и без изысков, судя по всему, не любит тусить, и самое главное, по-моему, ему абсолютно пофигу, какую Вы должность занимаете и сколько зарабатываете, в отличие от остального контингента примажоренной молодежи.
– Ты хочешь сказать, что я для него пустое место, – начинал злиться Иезуит от спокойствия и уверенности, с которыми этот молодой охранник говорил о его фигуре.
– Не знаю, но, возможно, Вы для него такой же человек, как любой встречный на улице.
– Не могу понять, ты меня пытаешься разозлить, делая такие выводы?
– Я работаю у Вас, и Вы мне платите. Не буду лукавить, платите хорошо. Поэтому и пытаюсь быть объективным, а не говорить то, что Вы хотите услышать. Но коли изволите, то могу отвечать односложно и преданно смотреть в глаза.
– Да нет, уж лучше так, чем как все остальные. Итак, откуда такие выводы об отношениях моей дочери и этого боксера?
– Насколько я понимаю, виделись они всего пару раз. Я неоднократно отвозил Ваших гостей из молодежи и точно могу сказать, что он сильно от них отличается. А все необычное и загадочное интересно.
Вот поэтому, наверное, Татьяне пока не скучно с ним. Но, думаю, это не надолго.
– Почему так решил?
– Уж очень сильно
– Значит, говоришь, аутизм, – стуча пальцами по столу, себе под нос сказал Иезуит. И Соломонович говорил, что были подозрения на аутизм. – Ладно, поглядим. Авось, ты и прав… Можешь идти. Надеюсь, тебе не надо рассказывать, что наш разговор не для передачи далее.
– Нет.
– Хорошо. Иди.
Через мгновенье после ухода Дмитрия в кабинет из потайной комнаты вошел Соломонович. Иезуит вопросительно посмотрел на него.
– Парень неплохо держался, но был не совсем искренним.
– А я думал, что умею разбираться в людях. Мне показалось, он говорит правду.
– Мне тоже так показалось, но техника говорит иное. Вероятно, он не врет относительно того, что видел и слышал.
– Тогда что же?
– Он волновался, когда вы начали интересоваться отношениями вашей дочери и этого парня.
– В этом кабинете многие волнуются, – ухмыльнулся Иезуит.
– Этот был спокоен все время, все-таки школа, которую он прошел, дает о себе знать, а волноваться начал только в определенный момент.
– И что будем делать?
– Пока ничего. Похоже, выводы он сделал правильные. Остается немного подождать, дабы убедиться в этом либо получить опровержение. Потом будем действовать по обстоятельствам.
– И сколько ждать?
– Думаю, месяц, от силы два.
– Хорошо. Подождем. Только не спускай глаз с моей дочери. Мне необходимо решить вопрос ее замужества с Кириллом уже в этом году.
И еще присмотри за этим отпрыском, я имею в виду Кирилла, дабы он все время был на виду у дочери. Короче, ты сам лучше меня знаешь, что делать. Помни, это наш входной билет на самый высший уровень.
Обычно подведение итога Иезуитом говорило об окончании разговора, но Соломонович не уходил.
– Что-то еще? – вопросительно посмотрел на собеседника Иезуит.
– Я бы понаблюдал и за Дмитрием.
– За каким Дмитрием?
– Ну, за этим охранником, с которым вы беседовали.
– А, за этим… Какие проблемы? Считаешь необходимым, понаблюдай, – сказал Иезуит и встал из-за стола, давая понять Соломоновичу, что разговор окончен.
Дмитрий, выйдя из кабинета Иезуита, решил встретиться с Андреем, как только представится такая возможность, и рассказать ему о состоявшемся допросе. Все-таки чутье его не подводило: в планах Иезуита не было места для Андрея, и это не предвещало ничего хорошего последнему.