Жрецы Марса
Шрифт:
Дахан попал рукоятью алебарды в подбородок Яэля, наклонился почти на девяносто градусов по вертикальной оси и ударил шоковыми клинками в бок противника. Взревев от боли, Яэль опустился на колено, сверкающие пурпурные молнии заплясали на его броне. Дахан не останавливался и, двигаясь по кругу, оказался за спиной поверженного Храмовника, занося алебарду, чтобы обезглавить космического десантника.
Он слегка согнул ноги и широко замахнулся клинком, но неожиданно почувствовал меч Яэля напротив паха. Дахан потрясённо посмотрел вниз. Храмовник всё ещё стоял на коленях, словно молился,
— Смертельный удар, — произнёс Кул Гилад.
— Я не понимаю, — сказал Дахан, возвращая руки с шоковыми клинками в исходное положение на спине и поставив алебарду вертикально. — Это немыслимо. Комбинации схем боя Храмовника Яэля, способов атак и физических атрибутов не прогнозировали такой результат.
Яэль встал и посмотрел на магоса. Он вложил меч в ножны и поднял руки, чтобы снять шлем. Его лицо оказалось невыразительным, резкие черты сгладили генетические манипуляции и увеличенная плотность кости. Изотопный распад скелетной структуры сообщил Дахану, что Яэлю было не больше двадцати четырёх терранских лет.
— Ты сражался классическими школами, — сказал секутор. — Агриппа, Тибо, Калгар…
— Я обучен им, знаю их, но не следую им слепо, — пояснил Яэль.
— Почему нет? Каждая из этих техник очень искусна.
— Бой — это больше, чем просто техника и мастерство. Это мужество и храбрость. Готовность терпеть боль, понимание, что даже величайший воин может проиграть по воле случая, из-за клочка рыхлого грунта, пылинки в глазу…
— Я учёл случайные факторы в вычислениях, — возразил Дахан, всё ещё не желая признать, что его боевые подпрограммы могли ошибиться. — Мои результаты бесспорны.
— В этом и заключается ваша ошибка, — произнёс Кул Гилад. — Когда речь заходит о бое такой вещи как бесспорность не существует. Даже величайший мастер клинка может быть повержен более слабым противником. Чтобы стать воистину совершенным воином надо понимать, что поражение возможно всегда. Только когда вы признаете это, то действительно сможете сражаться с храбростью.
— С храбростью? — усмехнулся Дахан. — Хотел бы я знать, как её можно объединить с моими навыками?
— Тренируйтесь с нами и поймёте.
Дахан кивнул, но не успел ответить, потому что по тренировочному ангару разнёсся невероятный ревущий вой. Исполненное гневом, ужасом и безумием эхо металось по разрушенному городу Дахана. Вою ответили, и высокая конструкция из модульной стали и пермакрита в центре города обрушилась лавиной обломков. Оптика Дахана пронзила завесу пламени, дыма и пыли, но увиденное было лишено всякого смысла.
Титаны легио Сириус сражались друг с другом.
МИКРОКОНТЕНТ 12
Командное
И в центре всего находился принцепс Арно Лют.
Амниотический резервуар пенился от его конвульсий, в молочно-серой жидкости виднелась кровь, напоминая узоры на полированном мраморе. Безрукое и безногое изувеченное тело корчилось, словно рыба на крючке. Фантомные конечности, давно принесённые в жертву Омниссии, дёргались в муках, из аугмитеров саркофага раздавался немой крик ужаса.
Всё началось несколько секунд назад.
"Лупа Капиталина" успешно зачистила внешние оборонные районы, распыляя их из турболазеров и заливая обломки имитированным плазменным огнём. "Канис Ульфрика" завершил опустошение ракетными залпами, а "Амарок" и "Вилка" прочёсывали развалины, устраняя последние очаги сопротивления штормом огня из болтеров "Вулкан".
Модератус Ростен приступил к процедурам после прекращения стрельбы, собираясь обесточить орудия, и в этот момент "Канис Ульфрика" попал в поле зрения "Капиталины". Скамёльд приветствуя принцепса, поднял оружие, и все аварийные сирены пробудились к жизни.
Принцепс Лют закричал, словно его истерзанную плоть пронзил неистовый приступ эпилепсии. Яростная ответная реакция захлестнула панели управления, мгновенно убив Ростена. Пылающая вспышка превратила мозг несчастного в пар и сожгла изнутри. Магосу Гирдрид повезло больше, встроенный предохранитель прервал соединение с манифольдом прямо перед атакой, но такое внезапное отключение несло собственные опасности. Гирдрид корчилась на полу, из имплантатов текли чёрные жидкости, а маслянистое пенистое вещество сочилось из каждого машинного отверстия в её теле.
Коскинен также почувствовал симпатическую боль из-за припадка Люта, но в этот момент он не был подключён к манифольду. Он страдал от вида мучений принцепса и гибели напарника-модератуса. Коскинен бросился на свой пост, вскинув руки, защищаясь от потоков искр и шипящих выбросов пара, который бил из восстанавливающих давление трубопроводов. Он сел в контурное кресло, бегло просматривая поступавшие данные. Окружающие гололиты кишели сигналами угрозы и предупреждениями о приближающихся врагах.
— Это бессмысленно, — произнёс он, смотря то на данные об угрозах на своих панелях, число которых росло с каждой секундой, то на разрушенный город, который они только что сравняли с землёй. Лют кричал, беззвучный вопль на машинном языке всё же сумел передать нестерпимые муки принцепса.
Коскинен изучил тактический экран. Согласно увиденным данным легио окружали тысячи врагов, их атаковали чудовищные рои. Это был только фрагмент общей картины, но, не подключаясь снова к манифольду, не осталось никакой возможности понять, что титан видит или думал, что видит.