Жрон
Шрифт:
— И всё же это было рискованно. Нужна очень сильная воля и прекрасное воображение, — Чарли хмыкнул, словно вспомнил что-то интересное, по-новому взглянул на меня. — Ну или опыт ужасных сражений на грани жизни и смерти.
Уже я с подозрением посмотрел на него.
— А ты-то откуда это знаешь?
Вопрос не праздный, я, всё же, перелопатил кучу специфической литературы из той, что была доступна.
— А-а, — тот отмахнулся, — на седьмом курсе, Снейп же нам и читал курс, правда, окклюменции, но легилименции тоже касался. А феномен
— Правда? — упавшим голосом переспросил я.
— Ага, — Чарли жизнерадостно кивнул.
А я мысленно взвыл. Столько усилий, целый мозговой штурм, догадки, предположения. И действия на грани фола, словно прогулка по минному полю. И что я узнаю?! Что это всё описано в обычном, мать его, учебнике!
Но жалеть себя долго мне не дали. В сознание ворвался резкий, сочащийся желчью голос:
— Мистер Уизли!
— А? Что? — я завертел головой и увидел стремительно приближающегося к нашей процессии чёрного ужаса подземелий. «Да», — подумал я, — «а вот и Сам. Ой что сейчас будет!..»
А Снейп был зол, нет, даже взбешён, полы его мантии рассерженными хвостами хлестали по ногам, а глаза, казалось, превратились в две маленькие щёлочки, словно прицелы башенных орудий.
— Уизли! — рявкнул он снова, остановившись буквально в шаге от меня, еле сдерживая рычащие нотки в голосе. — Соблаговолите пройтись со мной!
И в этой, вроде бы просьбе, звучал настолько неприкрытый приказ, что мне оставалось только смиренно кивнуть.
— Но, позвольте, — вмешался вдруг начальник Чарли.
— Не позволю! — грубо оборвал его тут же зельевар.
Тот опешил, растеряно протянул:
— Простите…
— Не прощу! — и Снейп так ожёг его взглядом, что тот посчитал разумным больше с бешеным профессором в диалог не вступать.
А декан Слизерина схватил меня за руку повыше локтя и с силой потащил к замку.
— Это же надо! — зашипел он, стоило нам отойти метров на пятьдесят. — Нет, я, конечно, знал что вы идиот, но есть же какие-то пределы, границы, инстинкт самосохранения в конце-концов?!
Остановившись, он, буквально пригвоздил меня к месту взглядом, но тут вдруг его взгляд потух, и он севшим голосом устало произнёс:
— Уизли, признайтесь честно, вы специально хотите убиться особенно извращённым способом в стенах Академии, чтобы досадить всем работникам и преподавателям Хогвартса? Вы действительно нас всех так ненавидите?
— Э-э-э, — проблеял я, круглыми глазами глядя на Снейпа, — нет, профессор, и в мыслях не было.
— Тогда всё ещё хуже, чем я думал, — мрачно бросил тот. Заложив руки за спину и полуотвернувшись, зельевар замер, уткнувшись взором куда-то в голубую даль. А я, пришибленный, молча застыл рядом.
Наконец, Снейп отмер, сказал глухо:
— Вы когда-нибудь задумывались почему в Магической Британии, на сегодняшний день, нет ни одного Повелителя
— Ну, — протянул я, сбитый с толку неожиданным вопросом. Вспомнив рассказанное братом, сказал осторожно: — Надо быть сильным легилиментом, а таких в Британии немного…
А Снейп смерил меня взглядом полным злой иронии:
— То есть вы себя причисляете к сильным легилиментам, Уизли?
На что мне оставалось только раскаянно покачать головой:
— Ни в коей мере, профессор.
— Просто, легилимент, — зельевар выделил голосом это самое «просто», — должен быть не просто сильным, он должен быть мастером, и то, это не гарантия успеха, а лишь гарантия сохранения в безопасности собственного разума. Менее опытный чародей может остаться на всю жизнь пускающим слюни идиотом.
На этом месте я отчётливо сглотнул. Снейп, правда, не обратил на это ровным счётом никакого внимания, продолжая:
— И это особо указывается в учебнике, чтобы всякие малолетние идиоты не пытались провернуть такое, возжелав уподобиться Мерлину.
Он снова посмотрел на меня, с некоторым даже восхищением во взгляде, сказал:
— Вы, Уизли, на моей памяти первый, кто настолько легко проигнорировал это предупреждение.
— Я про него не знал, профессор, — скромно потупился я.
— То есть вы не читали учебник? — брови Снейпа взлетели, казалось, до небес.
— Нет, профессор, — только и оставалось мне подтвердить его предположение.
Со стоном тот закрыл лицо ладонью в классическом фэйспалме, пробормотал:
— Это просто невероятно, — постояв так, минуту, он отнял ладонь от лица, буркнул: — Пойдемте, что ли, Уизли. Даже не знаю, что вы теперь будете делать. Такой шорох навести в магмире. Живой повелитель драконов, да. Узнаю Шизоглаза.
— Кого-кого? — переспросил я, заработав ещё один косой взгляд.
— Шизоглаза, так мы меж собой называли Грюма, — неохотно пояснил Снейп. Я не стал уточнять кто были эти свои, и так понятно, что декан Слизерина не общество по вышиванию крестиком имел в виду. А тот между тем добавил, посверлив меня взглядом: — Но вам, Уизли, я этого не говорил, запомните.
И я истово закивал, оказаться меж разборок двух не самых плохих магов-боевиков, мне не улыбалось. И ещё я сделал себе мысленно пометку, что Снейп почему-то уверен в том, что идею с таким прохождением первого состязания мне дал старый аврор.
А зельевар всё никак не мог успокоиться.
— Старый дурак, совсем разум потерял, на что только надеялся. И ведь получилось.
Мы неторопливо двигались к замку, и профессор, с каждым шагом, становился всё задумчивее, то и дело поглядывая на меня. Отчего мне становилось особенно неуютно.
— А вы, Уизли, опасный человек, — произнёс он в итоге. — Тут нужны были действительно страшные воспоминания, а ещё особый эмоциональный настрой, готовность убивать: настолько сильная, что даже дракон не усомнился в её подлинности.