Жрон
Шрифт:
Откупорив пузырёк под внимательным взглядом Скитер я вылил его в Омут. Серебристая жидкость, тут же разделившись на полтора десятка отдельных струек, закружилась по концентрическим окружностям. В фильмах я такого не видел. Подняв вопросительный взгляд на журналистку, дождался её ответа:
— Это различные воспоминания, те что ближе к краю более поздние, — кивнул и, решившись, коснулся самого последнего. Остальные струйки словно бы ушли на глубину, а эта расплылась серебристым слоем по всей поверхности омута.
— Посмотрим вместе? —
Вместе мы наклонились к омуту и тот, вдруг, словно увеличившись в размерах, легко принял нас обоих. Скользнув призрачными тенями, мы вдруг очутились в большом помещении, больше всего мне напоминавшем зал какого-нибудь средневекового замка.
А затем я увидел его — Седрика. С некой внутренней злорадностью я отметил каноничное сходство с актёром фильма. Вылитый Кабачок. Только что слегка помладше. А затем последние сомнения о попаданце в его теле пропали, когда Седрик заговорил.
— Наконец-то мы снова с тобой вдвоём, Гермиона.
В первый момент я даже вздрогнул от неожиданности. Потому что сказано это было по-русски. А второй раз дёрнулся, когда осмыслил сказанное и, резко обернувшись, увидел молча стоящую Грейнджер.
— Жаль, что только в Выручай-комнате мы можем остаться наедине. И хорошо, незачем никому знать, чем мы тут занимаемся. Правда же?
Неверяще я посмотрел на девушку, чуть более молодую версию той Герми, которую я знал. Сотни мыслей пролетели в тот момент в моей голове. А она, всё так же стоя на одном месте, лишь коротко ответила:
— Да.
— Да, хозяин, — мягко, чуть с нажимом произнёс Диггори. — Я же просил.
— Да, хозяин, — повторила девушка, не пробуя даже возразить.
Страшная догадка посетила меня и, к сожалению, тут же подтвердившаяся. Седрик, будя во мне обжигающую волну гнева и ярости, вдруг, весело рассмеялся и констатировал:
— А моё Империо всё лучше и лучше.
Сжав побелевшие кулаки, я смотрел, как этот ублюдок достаёт откуда-то бутылку вина. Откупорив её, Диггори отпил прямо из горла, заговорил снова:
— Гермиона, ты не представляешь, как я радовался, когда очутился здесь. Словно выиграл джек-пот в лотерею. Магия, Хогвартс, да я даже чёртового Избранного готов был расцеловать на радостях. А потом я увидел тебя. О, это ни с чем не сравнимое чувство, когда все свои фантазии ты действительно можешь превратить в реальность. Хо-хо, кто не мечтал трахнуть Гермиону Грейнджер. Но только мне представился шанс сделать это по-настоящему. Я смотрел на тебя, и мне было так тяжело ждать несколько лет, когда ты наконец повзрослеешь, но потом я подумал, а какого чёрта. Зачем ждать, если можно это сделать прямо сейчас.
Я не знаю, каких усилий от меня потребовало просто стоять и слушать гнилые рассуждения этой гадины. Так хотелось подскочить и, схватив Диггори за
А затем Седрик похлопал по столу рядом с собой, переходя на английский, сказал:
— Гермиона, что ты стоишь, иди, присядь сюда.
Не в силах смотреть дальше я отвернулся. Не знаю, что испытывала Рита, а мне было погано, потому что мне крайне редко в жизни попадались такие отбросы как этот субъект, дорвавшееся чмо, использующее новообретённые знания и возможности для удовлетворения своих извращённых фантазий. Скрипя зубами, я старался отрешиться от происходящего, не вслушиваясь в происходящее за спиной.
Наконец Седрик закончил. Я услышал, как он устало выдыхает, а затем полный самодовольства голос произнёс:
— Детка, это было супер. Но давай кое-что вернём как было, чтобы никто не задавал глупых вопросов.
Обернувшись, я увидел, как он, взмахнув палочкой, произносит незнакомое заклинание. Под последовавший смех Диггори нас и выбросило из воспоминания.
В своём теле я очнулся тяжело дышащим с до хруста сжатыми кулаками.
— Больной ублюдок, — только и смог что произнести я.
А Рита, закурив сигарету, покачала головой.
— Уж чего я только не видела, но такого…
Более-менее успокоиться мне удалось только через полчаса и то после пары бутылок пива. Посмотрев несколько следующих воспоминаний, везде мы видели одно и тоже, менялся только антураж, да Гермиона становилась всё моложе. А Диггори, ссука такая, целые ролевые игры там устраивал.
Мрачно посмотрев на с пяток не просмотренных воспоминаний из числа наиболее ранних по хронологии, я сплюнул, бросил:
— Всё, хватит с меня.
— Да и мне, пожалуй, тоже, — протянула чуть нервно Скитер, скурившая уже полпачки.
Вымотанный эмоционально я практически упал на диван. Уставившись в одну точку, угрюмо замер.
— Там ей лет двенадцать было, — глухо произнёс я, подняв голову, и, не сдержавшись, влепил кулаком по подлокотнику.
— Он уже мёртв, — тихо сказала Рита.
— Думаешь, меня это успокаивает? — почти прорычал я.
— Нет, но он уже получил своё.
— Но не от меня!
Глухая ярость, копившаяся всё это время, требовала выхода, и я спросил, зло ощерившись:
— Рита, а ты место, где он похоронен, знаешь?
Та кивнула.
— Да, Амос рассказывал.
— Отлично, — поднявшись, с хрустом размял пальцы. — Тогда мне нужна лопата.
Дождавшись глубокой ночи, мы аппарировали на кладбище. Найдя нужное надгробие и, поплевав на ладони, я с хеканьем вонзил штыковку в не успевшую окончательно слежаться землю, принявшись остервенело копать. Мне это нужно было, заикнувшуюся было журналистку сделать это с помощью палочки, я молча отодвинул в сторону. Чтобы хоть как-то, физическим трудом заглушить то сосущее чувство в душе.