Жук в янтаре

Свидрицкая Н.

Информации не было никакой. Кипы были неподкупны, это Шен усвоил уже давным-давно. Мероканцы и кипы действительно не продавались; с этим приходилось смиряться даже не верящим ни во что гаранам. Мероканцев нельзя было купить потому, что они были преданы Дому до умопомрачения; кипов – потому, что они были помешаны на средневековом понятии чести. Наряду с их презрением к низшим кастам, высокомерием по отношению к инопланетянам, и прочим несимпатичным чертам, в них было что-то рыцарское, бескомпромиссное, бесконечно притягательное, то, за что их ненавидели, но уважали и восхищались даже враги. Кипа можно было убить, но нельзя было купить или запугать. Так же, как и всех прочих, кипы презирали смерть и выгоду. Возможно, потому, что материальные ценности принадлежали женщинам, а мужчины были начисто избавлены от этих хлопот? Ну, чем, простите, можно было подкупить лорда Оша,

который принадлежал к богатейшему роду, владевшему целой провинцией, насчитывающей более двенадцати миллионов душ, и для которого покупка космического корабля была чем-то вроде приобретения ещё одного мобильного телефона для среднего жителя европейского города Земли?.. Но и младшие кипы были так же горды – а может, и более. Не имея другого повода для гордости, они гордились своим лордством; гордились так сильно, что не терпели непочтительности даже в мелочах, где лорд ранга Оша был бы снисходительнее. Такие лорды служили на тюремном терминале. Каждый из них был своего рода наказан этим назначением, и каждый жаждал заслужить прощение, а потому подкупить их было невозможно. Если бы об их проступке узнали на Кинтане, они были бы лишены титула и понижены в Касте, чего кинтанианин боялся больше всего на свете, больше смерти, больше болезни и увечья. А стало быть, подобного шанса у Шена не было. Он мог надеяться только на Аригу, Моанну и на чудо. Всё равно, другого занятия у Шена не было, и он целыми днями представлял себе цепочку вероятных событий, которые ожидали Аригу на его пути к нему, Шену. Чего он представить себе не мог даже в самых смелых мечтах, так это истинного стечения обстоятельств; а потому с каждым днём настроение его становилось всё мрачнее, а прогнозы – всё пессимистичнее. У каждой копии Лавайра Мессейс, кроме Анны, которая была его истинным отражением, была развита одна какая-то черта этого бывшего мероканца; Шен был блестящим аналитиком, как Кейв был блестящим бойцом, а Гэвэнто – блестящим теоретиком и учёным. Имея много вынужденного досуга, и обладая большим, нежели Анна, количеством информации, скопленной до плена, Шен, анализируя её, начинал понимать кое-что такое, что не приходило ещё в голову никому в этой Вселенной. Ошибки навигаторов; жалобы Ариги на перемены в гиперпространстве; некоторые странные моменты в его собственной биографии; кое-что из достоверных сведений о других людях и нелюдях; наконец, слухи о Грите, двойниках, и загадочный побег Волка с Гонвед – всё это складывалось в гипотезу, безумную, дикую, и настолько страшную, что Шен перестал спать и потерял последние крохи аппетита. Самым ужасным было сознание собственной правоты, мысль о том, что времени мало, и полная уверенность в том, что здесь его никто не услышит. Медленно впадающие в психоз заключённые вроде Шена постоянно твердили о страшных заговорах, всемирных катастрофах, бились в истериках и пытались покончить с собой с воплями о конце Вселенной. Кипы-надзиратели относились к этим воплям с циничным презрением. С чего бы им слушать Шена?..

Одиночество, чего он пока не хотел замечать, сделало его немного странным и эксцентричным. Сидя на полу в своей комфортной и просторной камере, он часами, обняв себя и раскачиваясь взад-вперёд, говорил сам с собой, вслух высказывая свои опасения и заключения. Порой страх перед собственными прозрениями был сродни физической боли, и тогда он стонал и плакал, даже не замечая этого. Страшные сны, посещающие Анну, являлись ему наяву – ещё более чудовищные, ещё более конкретные. Чего он не знал, так это того, что не все кипы относились с презрением к бредням заключённых.

Лорд Корин отнёсся с пренебрежением к рапорту командира тюремного терминала; но после смерти лорда Кора, единственного, кому было дело до молодого лорда-полукровки, вечного заложника собственной двойной крови, ему требовалось какое-то приключение для снятия стресса. Вызов с тюремного терминала, на который не желали зря лететь другие лорды, пришёлся как нельзя кстати, и к тому же как-то перекликался с его собственными мыслями и предчувствиями. Лорд Корин был одним из тех немногих в Союзе, кто связывал воедино сообщения о странных закономерностях в катастрофах и стихийных бедствиях разных планет людей, и одним из единиц, кто знал, что на планетах гуманоидов происходит то же самое. Лорд-смотритель тюремного терминала утверждал, что заключённый, который не имел ни малейшего шанса узнать о последних событиях, говорит о них так, словно всё знает, и это показалось лорду Корину интересным; но когда он узнал, кто именно является этим заключённым, он помчался на этот терминал, и опередил Кайла

Ивайра почти на сутки. Выслушав разговор Шена с самим собой, он спросил у лорда-смотрителя:

– Откуда он мог узнать эту информацию?

– Он не мог её узнать, мой лорд. Я сам её не знал; но, немного послушав его, я стал интересоваться последними новостями, и в результате – мой вызов. Теперь вы понимаете меня, не так ли?

– Понимаю. Но это на самом деле так, он ничего не знает?

– Это так, мой лорд. Нет ни малейшей возможности утечки, я проверял всё самым тщательным образом. Он изолирован вполне надёжно. Я прослушал всю предысторию; могу сказать, что он непревзойдённый аналитик, и всё, что мы здесь слышим, базируется на вполне логичных рассуждениях и воспоминаниях. Мне кажется особо значимым его рассуждение о сути бывшего киборга, о котором сейчас все говорят. Это правда, мой лорд? Вы видели его?

– Нет. Только в записи. – Неохотно ответил Корин. – Как и самого киборга, который убил лорда Кора.

– А ведь он и об этом говорил. – Прошептал лорд-смотритель. – О киборге и об убийствах, которые тот совершит.

– Я хочу поговорить с ним.

– Это запрещено, мой лорд.

– Зачем тогда ты меня вызвал?..

– Разумеется, мой лорд. – Поколебавшись, сказал лорд – смотритель.

Шен воспринял приглашение проследовать в приёмную, как помеху собственным рассуждениям. Даже ворчал всю дорогу в лифте и через шлюзы. Но постепенно до него начало доходить, что сейчас что-то произойдёт. В его вынужденном однообразном существовании это было событие эпохальное: возможность с кем-то встретиться, пообщаться… Да просто перемена! Он и об этом уже почти не мечтал.

Лорда Корина он знал, как всякий в этой Вселенной. Полукровка мероканской и кинтанианской рас, он был продолжением скандального романа мероканки Военной Касты Роны Вайс и кинтанианского лорда, в своё время всколыхнувшего и поставившего на дыбы весь Союз. Компромисс, которого кипы и мероканцы всё-таки достигли, заключался в том, что полукровка должен был сам выбрать, кто он; Корин выбрал Кинтану, что дало Кинтане несомненный козырь в вечном споре: кто круче? Шену был интересен этот человек, поскольку сам Шен в твёрдом уме и здравой памяти выбрал бы Мерак.

– Чем обязан? – Спросил небрежно. Многое в нём выдавало человека, много времени поведшего в одиночестве: странная и слишком оживлённая мимика, жестикуляция, привычка рассуждать вслух. Он не задумывался о том, как выглядит со стороны, и это казалось странным и смешным. Но лорд Корин не улыбался.

– Вы узнаёте это? – Спросил он, включая воспроизводящее устройство. Шен немного послушал собственные рассуждения о гибели планет, и спросил спокойно:

– В чём проблема-то?

– В том, что это происходит. Теперь, на всех человеческих и нечеловеческих планетах. Ты знал это?

– Нет. Я догадываюсь.

– Откуда?

– Если вы записали это, то записали всё остальное. Ход моих мыслей вам должен быть ясен.

– Ты знаешь, что киборг существует, и он убил лорда Кора на его собственной вилле?

– Откуда? Я знаю, что он должен быть.

– Откуда?

– Будь у тебя столько же времени, сколько у меня, кип, ты и сам бы это понял.

– Не играй со мной.

– Иначе что? – Презрительно спросил Шен.

– Я могу улучшить твоё положение.

– Я тут подумал, и понял, что я тоже не продаюсь. Чем я хуже кипа?

– Ты же хочешь, чтобы тебя услышали.

– Судя по всему, это уже произошло.

– Я могу сделать так, что ты будешь допущен к работам.

– Ты опять пытаешься меня купить. А я, между тем, не кто-нибудь. Я мероканец Высокой Касты. Что ты можешь об этом знать?

– А что можешь знать об этом ТЫ?!

– Всё, что нужно для того, чтобы ощущать себя особенным, кип. Таких, как я, единицы в этой Вселенной.

– Таких – это каких?

– А мы о том говорим с тобою, кип?

– Тебе лучше знать. А пока послушай вот это. – Корин включил запись последних новостей.

– … сильные пожары на окраинах бардианского города Бзда уничтожили уже пять человек. Дым вынудил жителей окраин покинуть свои дома. Причины пожаров – небывалая засуха и сухие грозы, нетипичные для данного региона Барда.

– …. До сих пор учёные не могут назвать причины, по которым морские быки совершают массовые самоубийства, выбрасываясь на берега кортианского материка П’инмана. Абсолютно здоровые животные выбрасываются на берег, и, не смотря на все усилия местных жителей и учёных, умирают в расцвете сил. Похоже на добровольное самоубийство, но причин его никто не в состоянии пока разгадать.