Жуков
Шрифт:
Несмотря на то, что войскам 1-го Украинского фронта не удалось полностью выполнить поставленные задачи, разработанная и осуществленная Жуковым Проскуровско-Черновицкая операция ознаменовалась существенными результатами: была освобождена значительная часть территории Правобережной Украины, нанесено поражение 1-й и 4-й танковым армиям противника. Советские войска вышли к предгорьям Карпат, разрезав стратегический фронт южной группировки противника на две части. Английский военный теоретик Б. Лиддел Гарт, оценивая действия Г.К.Жукова, отмечал: «… Левое крыло войск Жукова нанесло новый удар в южном направлении на Тарнополь (с 1944-го года — Тернополь. — В.Д.). Этот удар, хорошо рассчитанный по времени, был нанесен сразу же после отражения контратак немцев у Тарнополя. Организовав оборону, русские отбили контратаку и двинулись следом за отходившим противником. Удар имел целью соединиться с наступающими войсками Конева. После быстрого продвижения к Днестру войска Конева повернули на
Заслуги Жукова в боях за Днепр и Украину получили высокую оценку. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1944 года он был награжден орденом Победы № 1 — за умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых достигнуты выдающиеся успехи в деле разгрома немецких войск.
22 апреля Жуков прибыл в Москву, где до 28 апреля работал в Ставке ВГК и Генеральном штабе над планами летне-осенней кампании 1944 года и Белорусской стратегической наступательной операции. Несмотря на успехи, достигнутые Красной Армией в зимне-весенней кампании, Георгий Константинович считал, что немецкое командование еще имеет все необходимое для упорной обороны на советско-германском фронте. Что же касается «стратегического искусства их Верховного командования и командования группами армий», то «оно после катастрофы в районе Сталинграда, и особенно после битвы под Курском, резко понизилось».
«В отличие от первого периода войны, — отмечал Жуков, — немецкое командование стало каким-то тяжелодумным, лишенным изобретательности, особенно в сложной обстановке. В решениях чувствовалось отсутствие правильных оценок возможностей своих войск и противника. С отводом своих группировок из-под угрозы фланговых ударов и окружения немецкое командование очень часто опаздывало, ставя этим свои войска в безвыходное положение».[413]
Апрельским вечером на совещании у Сталина собрались Жуков, Антонов, командующий бронетанковыми войсками генерал Я.Н.Федоренко, командующий авиацией генерал А.А.Новиков, заместитель председателя СНК В.А.Малышев. После краткого доклада Антонова о положении на фронтах, сообщений Новикова и Федоренко о состоянии авиации и бронетанковых войск выступил Жуков. Он обратил внимание Сталина на группировку немецких войск в Белоруссии, с разгромом которой должна была рухнуть устойчивость обороны противника на всем его восточном направлении.
Позвонив во время совещания Василевскому, Сталин сообщил полученную от него информацию: что через восемь — десять дней будет покончено с крымской группировкой противника. В связи с этим, может быть, целесообразно летние операции начать 1-му Украинскому фронту, чтобы еще глубже охватить белорусскую группировку и оттянуть туда резервы немцев с центрального направления. Антонов не согласился: лучше начать с севера, а затем провести операцию против группы армий «Центр». Такого же мнения придерживался и Жуков. В конечном счете ему вместе с Антоновым и было поручено разработать проект плана на летний период, который через несколько дней был представлен Сталину.
После обсуждения плана на предстоящий период основные задачи Красной Армии были сформулированы в первомайском приказе Верховного главнокомандующего. Их суть состояла в том, чтобы завершить изгнание оккупантов с советской территории, восстановить государственную границу СССР на всем протяжении, вывести из войны на стороне Германии европейских союзников и освободить из немецкой неволи поляков, чехов, словаков и другие народы Западной Европы.[414] В ходе летне-осенней кампании предстояло подготовить и последовательно провести серию стратегических наступательных операций на огромном пространстве от Заполярья до Черного моря. На первом этапе кампании (июнь — август) планировалось нанести три мощных удара и поочередно разгромить крупные группировки противника: вначале на Карельском перешейке и в Южной Карелии, затем на центральном участке фронта, в Белоруссии, и после этого — в западных областях Украины на львовско-сандомирском направлении. На втором этапе наступательных действий (сентябрь — ноябрь) предусматривалось проведение операций на Балканах, в Прибалтике и на Крайнем Севере.
15 мая Сталин принял решение об изменениях в руководстве фронтами. Директивой Ставки предписывалось «с целью дать возможность маршалу Жукову руководить в будущем действиями нескольких фронтов освободить его от временного командования 1-м Украинским фронтом». Командующим этим фронтом по предложению Жукова был назначен И.С.Конев. Войска 2-го Украинского фронта возглавил генерал армии Р.Я.Малиновский, а 3-го Украинского — генерал армии Ф.И.Толбухин.[415]
Естественно, к летне-осенней кампании 1944 года готовилось и немецкое командование. Но оно при оценке возможных
В планах Ставки ВГК приоритет в будущей кампании отдавался центральному участку советско-германского фронта.
Освобождение Белоруссии было возможно только при условии уничтожения такой крупной группировки противника, как группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Э.Буш, с 28 июня — генерал-фельдмаршал В.Модель), которая вместе с правофланговыми соединениями 16-й армии группы армий «Север» и левофланговыми частями 4-й танковой армии группы армий «Северная Украина» насчитывала 1,2 миллиона человек, 9,5 тысячи орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий. Их поддерживали около 1350 самолетов 6-го и части сил 1-го и 4-го воздушных флотов.[416] Главные силы были сосредоточены в районах Полоцка, Витебска, Орши, Могилева, Бобруйска и Ковеля, на наиболее доступных для наступления направлениях. Заранее подготовленная эшелонированная оборона глубиной до 250–270 километров должна была способствовать выполнению основной задачи — прочно удерживать белорусский выступ, или, как его называл противник, «балкон», по которому проходили кратчайшие пути к границам Германии. Однако немецкое командование, введенное в заблуждение и не ожидавшее главного удара советских войск в Белоруссии, не имело здесь достаточных резервов, к тому же часть их была скована действиями партизан.
20 мая генерал Антонов представил Сталину план, предусматривавший одновременный прорыв обороны противника на шести участках, расчленение и разгром его войск по частям. Особое значение придавалось ликвидации наиболее мощных фланговых группировок в районах Витебска и Бобруйска, стремительному продвижению на Минск, окружению и уничтожению основных сил врага восточнее Минска на глубине 200–300 километров. Советским войскам предстояло, наращивая удары и расширяя фронт наступления, неотступно преследовать противника, не позволяя ему закрепиться на промежуточных рубежах. В результате успешного выполнения плана операции, получившей название «Багратион», предполагалось освободить всю Белоруссию, выйти на побережье Балтийского моря и к границам Восточной Пруссии, рассечь фронт противника, создать выгодные условия для ударов по нему в Прибалтике.
К операции привлекались 1-й Прибалтийский (генерал армии И.Х.Баграмян), 3-й Белорусский (генерал-полковник, с 26 июня — генерал армии И.Д.Черняховский), 2-й Белорусский (генерал-полковник, с 28 июля — генерал армии Г.Ф.Захаров), 1-й Белорусский (генерал армии, с 29 июня — Маршал Советского Союза К.К.Рокоссовский) фронты и Днепровская военная флотилия (капитан 1-го ранга В.В.Григорьев). Общая численность войск составляла более 2,4 миллиона человек, на их вооружении было 36 тысяч орудий и минометов, 5200 танков и САУ. Операцию «Багратион» поддерживали 5300 самолетов 1-й (генерал-полковник авиации Т.Т.Хрюкин), 3-й (генерал-полковник авиации Н.Ф.Папивин), 4-й (генерал-полковник авиации К.А.Вершинин), 6-й (генерал-полковник авиации Ф.П.Полынин) и 16-й (генерал-полковник авиации С.И.Руденко) воздушных армий. К ее проведению привлекалась также авиация дальнего действия (маршал, с 19 августа — главный маршал авиации А.Е.Голованов) — 1007 самолетов и авиация войск ПВО страны — 500 истребителей.[417] С войсками тесно взаимодействовали партизанские отряды и соединения.
30 мая И.В.Сталин окончательно утвердил план операции «Багратион», которую решено было начать 19–20 июня. На Жукова была возложена координация действий войск 1-го и 2-го Белорусских фронтов, на Василевского — 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. Таким образом, была создана единая стратегическая группировка, при этом полномочия Жукова и Василевского были расширены: они получили право непосредственно руководить боевыми действиями фронтов.
В ночь на 31 мая Сталин, Жуков, Василевский и Антонов отработали в Ставке частные директивы и указания фронтам белорусского направления, конкретные задачи на первый этап ее проведения. Маршал Советского Союза А.М.Василевский, оценивая план операции «Багратион», писал: «Он был прост и в то же время смел и грандиозен. Простота его заключалась в том, что в его основу было положено решение использовать выгодную для нас конфигурацию советско-германского фронта на белорусском театре военных действий, причем мы заведомо знали, что эти фланговые направления являются наиболее опасными для врага, следовательно, и наиболее защищенными. Смелость замысла вытекала из стремления, не боясь контрпланов противника, нанести решающий для всей летней кампании удар в одном стратегическом направлении. О грандиозности замысла свидетельствует его исключительно важное военнополитическое значение для дальнейшего хода Второй мировой войны, невиданный размах, а также количество одновременно или последовательно предусмотренных планом и, казалось бы, самостоятельных, но вместе с тем тесно связанных между собой фронтовых операций, направленных к достижению общих военно-стратегических задач и политических целей».[418]