Жуков
Шрифт:
Руководство организацией прорыва на правом крыле Юго-Западного фронта и взаимодействия его со Степным фронтом возложено на тов. Александрова (псевдоним А.М.Василевского. — В.Д.), который должен поддерживать с тов. Юрьевым (псевдоним Г.К.Жукова. — В.Д.) прочную связь.
Правое крыло Юго-Западного фронта может начать наступление 26–27.8.
План операции представьте к исходу 22.8, с тем, чтобы начать переселение Воронежского и Степного фронтов не позже 27.8“. [371]
371
Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка Верховного Главнокомандования: Документы и материалы. 1943 год. Т. 16 (5–3). С. 196.
Жуков и Ватутин, выполняя
23 августа соединения Степного фронта вошли в Харьков, завершив тем самым операцию „Полководец Румянцев“, а с ней и Курскую битву. Были созданы предпосылки для перехода в общее наступление, для освобождения Левобережной Украины и выхода к Днепру.
И все же цена за переход стратегической инициативы в руки советских войск опять оказалась слишком высокой. Противник потерял в Курской битве более 500 тысяч человек, 3 тысячи орудий и минометов, свыше 1,5 тысячи танков и штурмовых орудий, более 3,7 тысячи самолетов. Потери же советских войск составили: безвозвратные — 254,5 тысячи человек, санитарные — 608,8 тысячи человек, то есть примерно в полтора раза больше.
В отчете командования немецких 2-й танковой и 9-й армий о боях на Курской дуге отмечается, что якобы их наступление „нанесло тяжелые потери и ослабило вражеские армии, предназначенные для удара из района Курска на север, в такой степени, что они не имели больше сил успешно выполнить свою задачу прорыва с юга в направлении Хотынец — Карачев, данную им в общем масштабе концентрического наступления на Орел. Неоспоримо также то, что проводимое обеими армиями планомерное отступление на позицию „Хаген“ истощило большую часть русских наступающих частей и вследствие сокращения фронта освободило большое число наших дивизий и войсковых частей, дав возможность использовать их на других фронтах“. [372]
372
Цит. по: Курская битва. Хроника, факты, люди. Кн. 2. С. 335.
Генерал-полковник Г.Гудериан более объективен в своих оценках: „В результате провала наступления „Цитадель“ мы потерпели решительное поражение… Инициатива полностью перешла к противнику“. [373] Приведем еще одно мнение, генерала Ф.В. фон Меллентина: „Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской битвы с большим искусством, умело отводя свои войска и сводя на нет силу удара наших армий при помощи сложной системы минных полей и противотанковых заграждений. Не довольствуясь контрударами внутри Курского выступа, русские нанесли мощные удары на участке между Орлом и Брянском и добились значительного вклинения… Операция „Цитадель“ закончилась полным провалом. Правда, потери русских были больше, чем немцев; надо также отметить, что с тактической точки зрения ни одной из сторон не удалось достигнуть решающего успеха… После провала этого наступления, потребовавшего от немецких войск высшего напряжения, стратегическая инициатива перешла к русским“. [374]
373
Гудериан Г. Воспоминания солдата. С. 431.
374
Меллентин Ф.В. Танковые сражения: Боевое применение танков во Второй мировой войне. М.; СПб., 2003. С. 284–285.
Оценки бывших противников говорят о признании достигнутого за два года войны превосходства командования Красной Армии в стратегическом и оперативном искусстве, которое олицетворял в себе маршал Жуков. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1943 года за умелое и мужественное руководство операциями, за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с немецко-фашистскими захватчиками Георгий Константинович был награжден вторым орденом Суворова первой степени.
Не зря Жуков, еще командуя эскадроном в двадцатые годы, учился сам и других учил воевать по-суворовски».
Глава XI. У высоких круч
Война прошла уже полуденную отметку и стала
Устали и измучились войска, потерявшие в летних сражениях слишком много крови. Чувствовал Жуков и понимал, что немецкая тактика обескровить противника в бою постепенно стала перерастать в стратегическую задачу германских войск: любой ценой нанести Красной Армии невосполнимые потери. В течение лета Георгий Константинович не раз делился этими наблюдениями в Ставке.
25 августа 1943 года, буквально через день после освобождения Харькова, в кабинете И.В.Сталина состоялось обсуждение обстановки и дальнейших задач общего наступления всех фронтов. Жуков придерживался мнения, что немецкое командование располагает еще достаточными силами для продолжения войны, тем более что Англия и США не спешили с началом широких наступательных действий в Европе. Вместе с тем он считал, что на востоке Германия уже не в состоянии вести большое наступление, а, видимо, ограничится активными оборонительными действиями. Жуков был солидарен с Генштабом и Сталиным в их стремлении как можно скорее развернуть наступление на всех фронтах западного и юго-западного направлений, чтобы выйти в восточные районы Белоруссии и на Днепр. Однако он был против нанесения фронтальных, лобовых ударов в полосе от Великих Лук до Черного моря, так как предпочитал операции на отсечение и окружение противника с целью его полного уничтожения, что облегчало бы дальнейшее ведение войны. Именно такую операцию Жуков считал необходимым провести в Донбассе. Его поддержал заместитель начальника Генерального штаба генерал А. И. Антонов. Но Сталин не разделял точку зрения Жукова и Антонова, а нетерпеливо требовал скорее отбросить противника с территории страны фронтальными ударами. Он считал, что для реализации идеи Жукова понадобится слишком много времени и немцы успеют организовать оборону на подступах к Днепру.
В соответствии с замыслом Ставки ВГК на летне-осеннюю кампанию главный удар наносился на юго-западном направлении войсками Центрального, Воронежского, Степного, Юго-Западного и Южного фронтов. На юге сухопутным войскам должна была содействовать Азовская военная флотилия. Одновременно войска Западного и левого крыла Калининского, а также Брянского фронтов получили задачу наступать на смоленском и брянско-гомельском направлениях и тем самым лишить противника возможности перебрасывать силы на юг. По плану Ставки предусматривалось нанести глубокие рассекающие удары в целях быстрейшего выхода войск к Днепру, провести форсирование его с ходу крупными силами на широком фронте и, упреждая противника в организации и восстановлении обороны на Правобережье, захватить несколько плацдармов.
К началу битвы за Днепр в составе пяти фронтов насчитывалось 2633 тысячи человек, свыше 51 200 орудий и минометов, более 2400 танков и САУ, 2850 боевых самолетов.
Советским войскам противостояли 2-я армия группы «Центр», 4-я и 1-я танковые, 8-я и 6-я армии группы «Юг», всего — 1240 тысяч человек, 12 600 орудий и минометов, 2100 танков и штурмовых орудий и 2100 боевых самолетов. Немецкое командование намеревалось упорной обороной остановить наступление Красной Армии и сохранить за собой важнейшие районы Левобережной Украины и Донбасс. Кроме того, с весны 1943 года в глубоком тылу велось строительство стратегического оборонительного рубежа «Восточный вал», основу которого составляли река Днепр в его среднем течении и река Молочная.
13 августа войска Юго-Западного и Южного фронтов приступили к проведению Донбасской наступательной операции. Через две недели в наступление перешли Центральный, Воронежский и Степной фронты — началась Черниговско-Полтавская стратегическая наступательная операция, в ходе которой предусматривалось выйти к Днепру. Сломив ожесточенное сопротивление противника, войска трех фронтов продвигались на черниговском, киевском и полтавско-кременчугском направлениях. 6 сентября Ставка уточнила задачи фронтам: Воронежскому фронту наступать на Ромны, Прилуки, Киев, а Степному — на полтавско-кременчугском направлении.