Жуков
Шрифт:
Состав и численность 1-й армейской группы ее штаб определял следующим образом: 36-я мотострелковая (два полка), 82-я и 57-я стрелковые дивизии, 11-я и 6-я танковые бригады, 7, 8 и 9-я мотобронебригады, 4 дивизиона артиллерии РГК. В обороне в 1,5–3 километрах восточнее реки Халхин-Гол находились 36-я мотострелковая и 82-я стрелковая дивизии и 9-я мотобронебригада. В общей сложности советско-монгольские войска насчитывали 59 тысяч человек, 373 артиллерийских орудия, 194 противотанковых орудия, 396 танков, 300 бронеавтомобилей, 594 самолета (из них 100 с мелкими поломками). [133] Наши части превосходили противника по танкам в 3 раза, по самолетам — в 1,3 раза, артиллерийским орудиям — в 2 раза.
133
См.: Халхин-Гол:
…В записках писателя Константина Симонова о халхингольских событиях есть такие строки: «Как-то во время одного из моих заездов на Хамар-Дабу мне пришлось впервые столкнуться в военной среде с теми же самыми спорами о талантах и способностях и притом почти в той же непримиримой форме, в какой они происходят у братьев-писателей… Я сидел в одной из штабных палаток и разговаривал с командирами-кавалеристами. Один из них — полковник, служивший с Жуковым чуть ли не с конармии, убежденно и резко говорил, что весь план окружения японцев — это план Жукова, что Жуков его сам составил и предложил, а Штерн не имел к этому плану никакого отношения, что Жуков талант, а Штерн ничего особенного из себя не представляет и что это именно так, потому что — он это точно знает — никто, кроме Жукова, не имел отношения к этому плану.
Разговор не носил личного характера. Если бы это было так, о нем не стоило бы и вспоминать. В словах полковника была та же уверенность и безапелляционность, которые нередко бывали в наших собственных разговорах, когда мы, молодые питомцы Литературного института, категорически настаивая на талантах своих любимых поэтов и учителей, попутно развенчивали всех остальных». [134]
В передовице «Мужество и героизм», опубликованной 30 августа 1939 года в газете «Красная Звезда», отмечалось: «В списке Героев Советского Союза заслуженно красуется имя командарма 2-го ранга Г.М.Штерна. Выдающийся военачальник, талантливый ученик тов. Ворошилова, руководитель боев у озера Хасан, Григорий Михайлович Штерн блестяще выполнил боевое задание. Один из замечательных военных деятелей нашей партии, член ее Центрального Комитета — он являет собой образец мужественного большевика, боевого руководителя войск».
134
Цит. по: Симонов К.М. Заметки к биографии Г.К.Жукова // Военно-исторический журнал. 1987. № 6. С. 47.
Без суда и следствия Штерн в октябре 1941 года был расстрелян вместе с другими военачальниками, в том числе и участниками халхингольских событий. Прошло время, и о Штерне забыли. Забыли, хотя его вклад в достижение победы неоспорим.
Во многих книгах, посвященных Халхин-Голу, забыта роль начальника штаба 1-й армейской группы комбрига М.А.Богданова. А жаль. Ведь именно на него опирался Жуков во время подготовки операции, под его руководством штаб разработал важные документы, которые во многом способствовали успешному проведению наступления. Например, «План подготовительных мероприятий» включал детальное изложение порядка сосредоточения войск, их переправы, действий в исходном положении, последовательность проведения артиллерийской подготовки и атаки, мероприятия по противовоздушной обороне, маскировке операции и введению противника в заблуждение, порядок тылового, материально-технического и санитарного обеспечения войск, организации и поддержания устойчивого управления. По указанию штаба группы в частях и соединениях готовились таблицы сосредоточения войск и тыловых учреждений, плановые таблицы переправы, планы взаимодействия войск в бою, разведки, дезинформации и дезориентирования противника, боевые приказы и распоряжения, указания по связи и скрытому управлению войсками, памятки бойцам в обороне и наступлении. Кроме того, штаб ВВС 1-й армейской группы разработал «План боевых действий ВВС в подготовительный период» и «Плановую таблицу боевых действий частей ВВС 1 армгруппы на 20 августа 1939 г.», а политический отдел 1-й армейской группы — «План по политическому обеспечению наступления». Штаб группы составил «Памятку бойцу РККА по действиям в наступлении», которая нацеливала бойцов «на полное и беспощадное уничтожение наглых японских захватчиков».
Все эти документы весьма интересны по содержанию и характерны творческим подходом к решению столь сложной задачи, как подготовка и проведение наступательной операции в тех сложных условиях, о которых мы уже не раз говорили.
По замыслу Жукова, отраженному в «Плане подготовительных мероприятий», сосредоточение частей в исходное положение для переправы предусматривалось поэшелонно ночью 16–17 августа.
Для проведения операции были созданы три группы войск: Южная (командующий — полковник М.И.Потапов), Северная (командующий — полковник И. В. Шевников) и Центральная (командующий — полковник Д.Е.Петров). В резерве командующего 1-й армейской группой находились 212-я авиадесантная и 9-й мотоброневая бригады, танковый батальон 6-й танковой бригады и бронебригада МНРА.
Предусматривалось нанесение силами Южной и Северной групп войск двух охватывающих ударов с флангов с целью окружения и уничтожения японских войск и предотвращения их отхода в Маньчжурию. Центральной группе предстояло сковать противника с фронта и содействовать своим главным силам в его разгроме.
Южной группе предстояло нанести удар своим правым флангом в направлении на Номон-Хан-Бурд-Обо, окружить и разгромить южную группу противника и в дальнейшем овладеть высотами на южном берегу реки Хайластын-Гол. Центральная группа имела задачу оказать содействие Южной группе и выйти на южный берег реки Хайластын-Гол. Северная группа должна была нанести удар своим левым флангом в направлении Номон-Хан-Бурд-Обо и совместно с Южной группой окружить и уничтожить северную группировку противника. На две не полные по численности, но удовлетворительные по боеспособности монгольские кавалерийские дивизии возлагалась задача активно прикрывать фланги 1-й армейской группы. Резерв группы располагался в 8 километрах юго-западнее горы Хамар-Даба и готовился развить успех Южной или Северной групп.
«Решающим фактором успеха предстоящей операции, — свидетельствует Г.К.Жуков, — мы считали оперативно-тактическую внезапность, которая должна будет поставить противника в такое положение, чтобы он не смог противостоять нашему уничтожающему удару и предпринять контрманевр. Особенно учитывалось то, что японская сторона, не имея хороших танковых соединений и мотомех-войск, не сможет быстро перебросить свои части с второстепенных участков и из глубины против наших ударных группировок, действующих на флангах обороны противника с целью окружения 6-й японской армии». [135]
135
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. С. 250
Особое внимание Жуков уделил проведению широкомасштабной дезинформации противника. С вечера 12 августа началось строительство окопов и позиций на участках частей и соединений первого эшелона, причем было издано распоряжение «каждую ночь вести работы по укреплению и постановке проволочных заграждений, создавая полное звуковое впечатление забивки кольев и других оборонительных работ». Всем бойцам 13 августа были розданы памятки в обороне, а из района 36-й мотострелковой дивизии была дана ложная телеграмма, содержавшая сведения о подготовке оборонительных работ. Одновременно предписывалось с 2 часов ночи до 2 часов 45 минут с 14 по 17 августа передавать ложные сводки о проделанной работе по инженерному оборудованию местности. До 15 августа запрещалось проводить какие-либо сосредоточения на флангах. Выдвижение войск требовалось осуществлять только в ночное время под шум моторов. С целью приучить противника «к шуму моторов и гусеничному шуму, продолжать в центре, южнее горы Хамар-Даба, район центральной переправы демонстративные передвижения танков и тракторов до 16.8 включительно». Одновременно на участках 36-й и 82-й дивизий строились ложные мосты.
В плане операции содержались исчерпывающие указания по тыловому и материально-техническому обеспечению войск. К началу операции в районе боевых действий были созданы необходимые запасы: для наземных войск — до 6 боекомплектов и до 6 заправок горючего; для авиации — не менее 5 заправок для бомбардировщиков и 12–15 заправок — для истребителей. В Тамцак-Булаке для приема раненых развертывались дополнительные места на 1000 коек, а также еще один эвакуационный госпиталь.
В целях обеспечения устойчивого управления войсками связь командного пункта 1-й армейской группы с командирами соединений осуществлялась двойной системой проводов.