Жуков
Шрифт:
8 мая 1941 года ТАСС опровергло слухи о сосредоточении советских войск на западных границах. На следующий день СССР разорвал дипломатические отношения с эмигрантскими правительствами Бельгии, Норвегии и Югославии, а 12 мая признал прогерманский режим в Ираке.
В эти дни на вопрос Жукова о том, можно ли верить официальной пропаганде Германии, тому, что такая масса войск готовится под нашим носом для нападения на Англию, Голиков не совсем уверенно ответил: „Трудно в это поверить… Но товарищ Сталин так считает“. Отпустив Голикова, Жуков вызвал к себе Ватутина и Василевского. Когда генералы вошли в кабинет, он подвел их к карте, лежавшей на огромном столе, и сказал: „Вот последние данные о концентрации немецких войск. Становится очевидным, что эти силы сосредоточиваются у границ для ведения боевых действий против нас. Исходя из этого, необходимо ускорить реализацию нашего плана стратегического развертывания, подготовить новые предложения правительству для принятия
Георгий Константинович, исходя из требований уставов атаковать противника, где бы он ни находился, намеревался вместе с наркомом обороны выйти в ЦК ВКП(б) и СНК с предложением о нанесении упреждающего удара. А.М.Василевскому было поручено разработать проект „Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками“.
13 мая Генеральный штаб направил директиву округам о начале выдвижения войск на запад из внутренних округов. С Урала шла в район Великих Лук 22-я армия; из Приволжского военного округа в район Гомеля — 21-я армия; из Северо-Кавказского военного округа в район Белой Церкви — 19-я армия; из Харьковского военного округа на рубеж Западной Двины — 25-й стрелковый корпус; из Забайкалья на Украину в район Шепетовки — 16-я армия. Всего в мае перебрасывалось из внутренних военных округов ближе к западным границам 28 стрелковых дивизий и четыре армейских управления. Однако дивизии насчитывали в своем составе по 8–9 тысяч человек и не располагали полностью предусмотренной по штату боевой техникой.
14 мая нарком обороны распорядился осуществить досрочный выпуск курсантов военных училищ и немедленно отправить их в войска. Командующим войсками приграничных военных округов были направлены директивы, в которых требовалось „с целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск“ разработать детальные планы обороны государственной границы, противодесантной и противовоздушной обороны. [189] Западный Особый военный округ должен был разработать эти планы к 20 мая, Ленинградский и Киевский Особый — к 25 мая, Прибалтийский Особый — к 30 мая. В качестве задач обороны ставилось: не допустить вторжения наземного и воздушного противника, высадки его воздушных и морских десантов; прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание своих войск. Никаких задач наступательного порядка войскам западных приграничных военных округов не предписывалось. Вместо них предусматривалась оборона на всю оперативную глубину, в стратегическом масштабе — вплоть до дальних подступов к Москве. В директивах содержались указания по эвакуации, минированию и подрыву некоторых важных объектов.
189
См.: Конец глобальной лжи. Оперативные планы западных приграничных военных округов 1941 года свидетельствуют: СССР не готовился к нападению на Германию // Военно-исторический журнал. 1996. № 2. С. 2–15; № 3. С. 4–17; № 4. С. 2–17; № 5. С. 2–15; № 6. С. 2–7.
Нельзя не согласиться с теми историками, которые считают, что предписанные директивами наркома обороны меры опровергают утверждения о том, что „Советский Союз настойчиво готовился к вооруженной агрессии против Германии“. [190] Это подтверждает и анализ оперативных планов прикрытия западных приграничных военных округов, которыми категорически запрещался не только упреждающий удар, но даже переход государственной границы без разрешения Главного командования.
190
См.: Военно-исторический журнал. 1996. № 2. С. 4.
15 мая Василевский завершил порученную ему Жуковым разработку уточненного варианта „Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза“. Документ был написан от руки, адресован Сталину и не подписан ни Тимошенко, ни Жуковым. Несмотря на это, в научно-исторической печати есть мнение, что его следует „именовать планом Жукова, ибо именно в функции Жукова входило военное планирование“. [191] Главное и новое в этих соображениях — идея упреждающего удара. В документе указывалось, что Германия держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами и имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. „Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативу действий германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет организовать фронт и взаимодействие родов войск“.
191
Безыменский
Сталин не только отклонил предложение об упреждающем ударе, но и ответил категорическим отказом на просьбы Тимошенко и Жукова разрешить привести в боевую готовность войска приграничных округов, обвинив их в стремлении спровоцировать Германию на нападение, дать Гитлеру повод для агрессии.
Позже Тимошенко рассказал об этом эпизоде генералу армии Н.Г.Лященко: Сталин „подошел к Жукову и начал на него орать: „Вы что, нас пугать пришли войной или хотите войны, вам мало наград или званий?“ Жуков потерял самообладание и его отвели в другую комнату. Сталин вернулся к столу и грубо сказал: „Это все Тимошенко, он настраивает всех к войне, надо бы его расстрелять, но я его знаю как хорошего вояку еще с гражданской войны“. Тимошенко ответил: „Вы же сказали всем, что война неизбежна, на встрече с выпускниками академий“. Сталин, обращаясь к членам Политбюро, отреагировал следующим образом: „Вот видите, Тимошенко здоровый и голова большая. А мозги, видимо, маленькие… Это я сказал для народа, надо их бдительность поднять, а вам надо понимать, что Германия никогда не пойдет одна воевать с Россией. Это вы должны понимать“. Он ушел, но вскоре вернулся и произнес: „Если Вы будете на границе дразнить немцев, двигать войска без нашего разрешения, тогда головы полетят, имейте в виду““. [192]
192
Там же. С. 61–62.
16 мая Сталин приказал своему секретарю А.Н.Поскребышеву вызвать Г.К.Жукова. „Сталин был сильно разгневан моей докладной и поручил передать мне, — вспоминал Георгий Константинович, — чтобы я впредь такие записки „для прокурора“ больше не писал: что председатель Совнаркома более осведомлен о перспективах наших взаимоотношений с Германией, чем начальник Генштаба, что Советский Союз имеет еще достаточно времени, чтобы подготовиться к решающей схватке с фашизмом. А реализация моих предложений была бы только на руку врагам Советской власти“. [193]
193
Цит. по: Светлишин Н. А. Крутые ступени судьбы. Хабаровск, 1992. С. 57–58.
Проект плана от 15 мая 1941 года некоторые исследователи склонны оценивать как „агрессивный“. Большинство же, например М.А.Гареев, отрицают это, тем более что план не был утвержден и отсутствовало политическое решение относительно превентивной войны против Германии. [194] Существует и такая точка зрения: возьми тогда верх идея упреждающего удара, может и удалось бы избежать столько жертв в начале войны. Вряд ли в этом случае стоит рассуждать о возможном политическом ущербе, как делают некоторые авторы, — он при всех вероятных обстоятельствах был бы несопоставим с теми утратами, которые мы понесли. Впрочем, не будем забывать золотое правило: история не терпит сослагательного наклонения.
194
См.: Война и политика, 1939–1941. М., 1999. С. 274.
Точку в этой истории ставит сам Жуков. В беседе с военным историком В.А.Анфиловым он заметил: „Хорошо, что Сталин не согласился с нами. Иначе мы получили бы нечто, подобное Харькову в 1942 году“. Из этого самокритичного высказывания можно сделать вывод, что, выдвигая в целом здравую идею упреждающего удара, Жуков, во-первых, не представлял в полной мере высочайшую степень готовности германских войск к войне против СССР, а во-вторых, не ожидал, что война будет развернута столь внезапно.
В конце мая состоялось расширенное заседание Политбюро ЦК ВКП(б), на котором было обсуждено состояние подготовки страны к обороне. Доклад по этому вопросу было поручено сделать Жукову. Его выступление позволяет представить полную картину состояния дел в Вооруженных Силах за три с небольшим недели до начала войны.
Прежде всего он подчеркнул неотложность проведения в стране всеобщей мобилизации, обосновав это тревожными цифрами: из 170 дивизий и 2 бригад в приграничных округах 19 дивизий имеют численность 5–6 тысяч человек (штат военного времени — 14,5 тысячи), 7 кавалерийских дивизий — в среднем по 6 тысяч, 144 дивизии насчитывают по 8–9 тысяч человек. Во внутренних округах большинство дивизий содержится по сокращенным штатам, многие же стрелковые дивизии только начали формироваться.
Крайне медленными темпами идет вооружение войск танками „КВ“ и Т-34 — они стали поступать только со второй половины 1940 года в основном в бронетанковые училища и в войска приграничных округов. При этом некоторыми танковыми заводами не выполняются планы.