Жулики. Книга 7
Шрифт:
Серега ждал его, как договорились в трапезной, изнывая от нетерпения.
– Ну, чего там? Что там за ржач поднялся? Надо мной что ли смеялись?– заподозрил он сразу неладное.
– Нет. Просто пошутил с девчонками. Они же, как дети смешливые. Палец покажи и ухахатываются сразу.
– А ты целых два показал? Вон как разобрало. До сих пор кудахчут. Ну, поговорил?
– Поговорил.
– Что сказал?
– Спросил деликатно, какого хрена недотрожничает?
– Что прямо так и ляпнул?
– Ну, ты, Серега, даешь. Нет, конечно.
– Ну и..?
– Сказала, что сама тебе вечером после работы все скажет.
– Держите меня семеро,– побледнел Серега.
– Сказала еще, что больно робок ты и с чувством юмора у тебя видать не все в порядке. А у них семейство веселое и тебя стесняются братья-то.
– Ну да?– улыбнулся недоверчиво Серега.
– Хочешь, я с братьями Аннушкиными на эту тему поговорю?
– Ну, уж нет. Хватит. Спасибо. Как нибудь уж сам теперь. Робок значит я? Ну, Анька, держись теперь. Я тебе покажу робок. А братцы значит юмористы все трое, только при мне юморить стесняются? Ну, я им сегодня устрою день смеха.
– Э-э! Друг ситный, ты чего надумал?– забеспокоился Мишка.– Не вздумай прикалываться над братьями-то.
– Да не собираюсь я ни над кем прикалываться,– Серега ухмыльнулся.– Сватов завтра к Аннушке зашлю. Пошел к Силиверстовичу, ну и Леонидович для такого дела в самый раз.
– Ты прямо как с цепи сорвался. Поговори сперва с девушкой. Может она тебя отшить хочет самолично.
– Я ей отошью. Блин. А Ксения забыл что сказала? "Твою жену сватают". А она не ошибается никогда.
– Уверовал, значит? Чего же тянул кота за хвост столько времени? Уже бы свадьбу отгуляли. Точно, Серега, – робок ты стал что-то в последнее время. Права Аннушка-то.-
Не известно о чем Сергей разговаривал с Аннушкой, провожая ее после работы домой, но вернулся он после этого разговора, радостно улыбаясь, и помчался, разыскивать Силиверстовича и Леонидовича, отмахнувшись от Мишкиных расспросов.
– Поспел никак Сергей-то,– сделала вывод Катюша.– Да и то, сколько можно вокруг да около, слоняться. Ровно мальчонка десятилетний помчался. Хворостины только не хватает для полного сходства. Значит, скоро на свадьбе гулять будем? Тут уж Нина Андреевна нас не удержит.
– Да она нас с тобой и не держала. Она мальчишек против, таскать туда-сюда. А нам-то можно.
– Вот и славно. Скажи Сергею, пусть заявится в Питер и пригласит при матушке. Чтоб чего плохого не дай Бог не подумала.
– Ох, и хитрющая ты у меня лиса, Катерина.
– Не хитрющая, а заботливая. Матушка-то переживать станет. А ей нельзя, она уже старенькая.
– Ты только ей это не скажи. Обидится жутко. Да и какая же она старенькая? Ты что, Катюш? Да ей все тридцать лет дают.
Батюшка вон ревнует ее до сих пор.
– Ревнует, потому что любит.
– Любит, конечно. Мотается вон за двести лет туда и обратно каждый день.
– Не правда, Мишань. Не каждый день мотается батюшка. Иногда и матушка
– Ну, какая разница? Они же друг без друга одной минуты не могут прожить.
– А ты без меня как живешь?
– Плохо живу. Не сплю, не ем. Кошмарная жизнь,– признался Мишка, обнимая жену.
– Потерпи чуток. Скоро детишки подрастут, и тогда всем семейством будем путешествовать.
– Спасибо, Катенька. Сядем на Лерку с Веркой и как махнем через пустыню Гоби.
– Погодь ка. Какие лошади, какая пустыня? Сядем на самолет и полетим к морю. А там песочек и волны зелененькие,– Катюша зажмурилась, размечтавшись.
– А еще на Бородинское поле поскачем. Я вам по пистолю агромадному выдам. Будете от басурман французских Москву оборонять.
– Какие пистоли, Миш? Ты что. Нельзя детям пистоли. Да и я не умею с ними обращаться. Не надо пистолей. Давай лучше к морю. Там эти,.. пальмы, там солнышко и в бассейне вода как щелок.
– Ладно, уговорила. Поедем к морю,– сдался Мишка.
– Какой ты у меня покладистый,– обрадовалась Катюша.– Пойду ужин готовить, скоро уж и Силиверстович с Леонидовичем заявятся. Батюшка-то домой отправится. У меня от вашей этой машинки скоро голова начнет кружиться. Как так может быть, что он туда отправится сегодня, а мы туда отправимся через день и все равно мы вперед него там будем, так что он сейчас туда попав, после нас там окажется?
– Да все просто. Мы время раньше в том дне выберем и все,– объяснил Мишка, поняв, что супруга хоть и кивнула, но ничего не поняла.
Силиверстович и Леонидович появились к ужину в сопровождении возбужденного до крайности Сереги.
– Вот, Миш, подтверди, что намерения у меня самые серьезные. Изволят сомневаться ископаемые наши старички,– обратился он к Мишке.
– А будешь дерзить, так вообще ни куда не пойдем, даже если намерения эти и в самом деле самые наисерьезнейшие,– обиделся Силиверстович.– Ишь слово какое подыскал – "ископаемые". Сам ты "ископаемое".
– Виноват, погорячился. Дедуль, ну прости Христа ради. Ты же сам все время понужал. "Женись, да женись, правнуков хочу", а теперь значит, что не хочешь больше? Федор Леонидович, помилосердствуйте.
– Ох, как припекло тебе видать,– вздохнул Силиверстович.– Ладно, уговорил. Завтра воскресенье вот и наведаемся к братьям. Не выгнали бы только. Я такого позора не переживу. Так и знай. Прямо за воротами из этой "Оспы" застрелюсь.
– Ну что ты, дедуль. Да ждут они уже. Мы с Аннушкой обо всем договорились,– Серега даже глаза прикрыл. Видимо вспоминая разговор со своей будущей невестой.
– А братья где в это время были?– поинтересовался Мишка.
– Братья? А сзади шлепали, метрах в пятидесяти, как всегда. Эскортом почетным. Я когда Аннушку на прощанье в щечку поцеловал, так им всем троим чуть плохо не стало. Смотрю, уже жердины из заборов выворачивают. Старший вообще березу из земли с корнями выдернул, вот такой толщины,– Серега показал диаметр ствола.