Журнал 64
Шрифт:
Курт вновь бросил взгляд в направлении места, предназначавшегося для него. Какое счастье, что он не воспользовался приглашением много лет назад! Вад попытался прикинуть поточнее, сколько времени прошло с тех пор, но это оказалось непросто. По крайней мере, двадцать лет точно. Так что неудивительно, что гости выглядели не совсем свежо…
Он рассмеялся про себя, выйдя в коридор и вернувшись на кухню, где схватил бездыханное тело хозяйки.
– Ну вот, Нэте, теперь и начнется настоящий праздник…
Курт поволок женщину в изолированную комнату и посадил за стол там, где ей и предполагалось сидеть.
Затем
Она чуть вздрогнула, когда он воткнул иглу, и медленно и нерешительно открыла глаза, как будто бы уже знала, что реальность сокрушит ее.
Курт улыбнулся и похлопал ее по щеке. Через несколько минут с нею можно будет поговорить.
– А что же мне делать с Карлом Мёрком? – пробормотал он сам себе и повернулся к двери. – А-а, у нас тут имеется еще лишний стульчик, – сказал он и вежливо кивнул мрачным застывшим гостям, вытаскивая из угла комнаты стул с темными пятнами на сиденье. – Да-да, дорогие господа. У нас еще один гость, примите его благосклонно, – и с этими словами поместил стул рядом с Нэте у края стола.
После чего он наклонился и взялся за вице-комиссара полиции, доставившего ему столько проблем. Немного протащил его по полу и устроил на место за столом.
– Прошу прощения, – он протянул руку через стол, кивнув телу, некогда бывшему мужчиной. – Видимо, нашему гостю необходимо немного освежиться.
Вад поднял графин над головой Карла, вытащил пробку, и вода двадцатилетней давности полилась на окровавленную голову, растекаясь ярко-красными ручейками на безжизненном, белом, как мел, лице.
Глава 46
Карл очнулся через пару секунд, и все же на это потребовалось несколько этапов. Первым толчком послужила вода, попавшая в лицо, затем – боль, поразившая не только голову, но и локоть с предплечьем, которыми он успел смягчить удар. Мёрк уронил голову вперед, не открывая глаз, и пробудился в очередной раз от какого-то дискомфорта в теле, ранее никогда им не испытываемого. Сухость во рту, неконтролируемые образы в голове, чередующиеся между вспышками и цветовыми волнами… В общем, Карл чувствовал себя отвратительно. Тошнота и еще тысяча всяческих ощущений, предвещавших, что, если он откроет глаза, лучше не станет.
Затем он услышал голос:
– Давай же, Мёрк, сколько можно?
И этот голос совершенно не стыковался с тем местом, где, по его расчетам, он должен находиться.
Полицейский медленно открыл глаза. Постепенно перед ним вырисовывался некий силуэт, и вот его взгляду предстало мумифицированное человеческое тело, челюсть коего отвисла на самую шею, словно в безмолвном крике.
В это мгновение он окончательно опомнился, вздохнул и принялся переводить взгляд с одного высушенного трупа на другой. В глазах его двоилось.
– Да уж, Карл Мёрк, ты попал в замечательное
Карл пытался контролировать шейные мышцы, но это давалось нелегко. Что за чертовщина тут приключилась? Повсюду оскаленные зубы и коричневая плоть… Где он очутился?
– Сейчас я тебе помогу, – снова раздался голос, и Карл почувствовал, как чья-то рука вцепилась в волосы на затылке и откинула его голову назад, так что все нервные окончания в области шеи отчаянно заныли.
Старик над ним не сильно отличался от трупов, собравшихся вокруг стола. Кожа морщинистая и иссушенная. Цвет лица поблек, зрачки, прежде очень резко выделявшиеся, теперь оказались обведены мертвенными кругами. Прошли всего лишь сутки, но Курт Вад изменился кардинально.
Карл хотел было задать вопрос. Что-то типа – что он здесь делает, и значит, все-таки Вад и Нэте действовали в сговоре? Но не мог. Да и к чему? Присутствие старика говорило само за себя.
– Ну так вот, добро пожаловать на празднество, – сказал Вад и отпустил волосы Карла так резко, что голову отбросило в сторону. – Смотри-ка, и хозяйка с тобой за столом, и она даже еще дышит, лучшего и пожелать нельзя…
Карл посмотрел в лицо Нэте Германсен. Казалось, что все части его обвисли. Губы, морщины под глазами, челюсть – все казалось застывшим.
Он обратил внимание на ее туловище – как и его собственное тело, оно было обмотано скотчем на ногах и бедрах и примотано к стулу в районе талии.
– Нэте, тебе, похоже, не очень удобно, – сказал Курт, беря в руки скотч.
Быстрыми движениями с режущим ухо звуком он примотал ее руки к подлокотникам кресла.
– Прекрасно, ты выбрала себе лучшее место, – рассмеялся он и уселся на последний свободный стул. – Дамы и господа, с удовольствием поприветствую вас. Ужин подан. Приятного аппетита!
Затем поднял пустой бокал и кивнул, обращаясь к собравшимся.
– Нэте, может, представишь меня своим гостям? – спросил Вад, взглянув на труп со впалыми щеками и вытаращенными глазницами в изъеденном молью и запылившемся твидовом пиджаке, который сидел на противоположном конце стола. – А, Филип, с тобой-то я знаком. – Он поднял бокал. – Будь здоров, старый приятель. Тот самый Нёрвиг, сидевший в конце стола во время переговоров… Значит, все идет по плану, верно?
Он разразился сумасшедшим хохотом. Поистине тошнотворным.
Затем Курт обратил взгляд на соседку Карла.
– Послушай, Нэте, неужто тебе плохо? Может, вколоть еще одну дозу флумазенила, а то ты какая-то измученная… Помню тебя в гораздо лучшей форме.
Она прошептала что-то в ответ; за правильную трактовку этой фразы Карл не поручился бы. Кажется, шепнула: «Думаю, вряд ли».
Старик не расслышал реплики, но выражение его лица изменилось.
– Ну, довольно развлечений. Я вижу, Нэте, у тебя были планы в отношении нас всех, а потому мне особенно приятно поучаствовать в событиях сего дня, исходя из моих собственных интересов. Теперь вкратце расскажите оба, что именно вы разболтали посторонним о деятельности сообщества, дабы у меня сформировалось верное впечатление о степени вредоносных последствий и дабы я понял, каким образом мои люди могут восстановить спокойствие и вернуть доверие к нашей работе.