Журнал «День и Ночь» №3 2009 г.

Донская Елена

Ксюша Утевская. Комментарий трёх последних строф. Эти три строфы самые загадочные во всём стихотворении. Они полны иносказаний, поэтому разбирать их я буду последовательно.

1. Страница, которая дороже всех святынь. Я думаю, тут имеется в виду последняя, итоговая страница жизни Христа. Именно к этому все стремилось столько веков. Здесь самое главное — смерть и воскресение. Здесь всё предречённое.

2. Притча. В данном случае может быть два пути толкования: или существует притча, в которой описывается пожар, или любая притча кроет в себе искру истины, от которой пожар как свет. (Кстати, тут у Пастернака опять огонь). Вся история, весь мир — это притча, в которой описано будущее, и чтобы предречённое сбылось, Иисусу

необходимо умереть. И это страшное величье, т. к. ужасны муки смерти.

3. Плоты. В последней строфе интересно изображено пространство и время. Они как бы соединяются в своём стремлении из темноты в свет, то есть к Христу. Столетья, то есть время (понятие абстрактное) становятся чем-то материальным и направленным.

Марина Светайло. Я считаю, что Иисус — сверхчеловек, только такой человек может отказаться от всемогущества и чудотворства. Человек всё время гонится за своими мечтами, и от таких сил он ни за что бы не отказался.

Комментарий последних строф.

1. По древним представлениям, вся жизнь — это книга, Иисус тоже записан в эту книгу. Время Иисуса часто называют осью человечества. И оно дороже всех святынь. Иисуса не забывают.

2. Чтобы понять мир теперешний, надо понять прошлое. Те притчи, которые рассказывал Иисус, можно растолковать в логике современного человека. «И может загореться на ходу». Миры трутся друг о друга: два камня, если чиркнуть один об другой, то появится искра, так и с мирами, с притчей.

3. Описан Страшный суд. Столетья и люди, которые проживали в них, предстанут перед Иисусом. То есть он знает, что Он Бог, раз Он будет судить людей и столетья на Страшном суде.

Руслан Борисов. Книга жизни — Библия, это жизнь, и она уже началась, и всё должно сбыться по Библии, и сейчас Христос должен быть распят по Библии. Книга жизни может загореться на ходу, может не произойти записанное в ней, если Иисус не выполнит предначертанное.

Маша Рева. Эйдос или нет? Я считаю, что это не совсем эйдос, т. к. эйдос никто не видел, мы можем только видеть и создавать подобие эйдоса. В данном случае путаем эйдос с человеческим идеалом. Эйдос и идеал очень похожи, и мы в этом запутались. Тем более, эйдос находится в мире эйдосов, а не в мире людей.

«Книга жизни подошла к странице.» «Книга жизни» — это Библия, а подошла к странице — это значит приходит момент, когда распяли Иисуса. Бог, творец Библии, как бы знал, что будет, и знал, что будет распятие Иисуса. То есть мы уже видим, что по плану судьбы (в Библии) пришёл день распятия Иисуса. И Иисус знает, что восстанет, воскреснет. Это уже написано в его судьбе — в Библии. Андрей Хаит. Я думаю, что плоты по реке — неизбежность. Потому что плот всё равно плывёт вниз по течению. Так и Иисус знает, что будет потом. Ксюша Утевская написала затем ещё одну итоговую работу, которая обсуждалась в классе. Это обсуждение я не привожу, так основные тезисы участвующих в нём детей есть в их коротких письменных работах.

Ксюша Утевская. Является ли Христос эйдосом человека? Мой спор с Русланом. Для начала я предлагаю разобраться, что такое эйдос. Эйдос — это идея предмета, его совершенный образ. Платон говорит, что всё в нашем мире — это копия соответствующего эйдоса, существующего в мире эйдосов. Наш мир состоит из бледных теней. Аристотель добавляет, что всё в нашем мире стремится стать как можно более похожим на свой эйдос. Теперь попробуем понять, подходит ли Христос под это понятие.

Прежде всего, Христос является личностью, индивидуальностью. В нём есть как человеческая, так и божественная природа. Его называют и Сын Человеческий, и Сын Божий. Христос явился на землю человеком, и страдал, как человек, и молитва о чаше была во многом со стороны человека. Христос неоднократно говорит, что пришёл исполнить волю Отца, что Он знает Отца, ведь Он Сын. Христос пришёл на землю не как идеал (идол), эйдос, а как Спаситель.

Он спас человечество, в этом заключалась его миссия. Если Христа счесть за эйдос человека, то все остальные люди окажутся Его бледными копиями, какими-то безумными повторениями, не имеющими индивидуальности. Иисус говорит: «Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (5:48 Мф), но это не значит, что человек должен стремиться к эйдосу совершенства, это значит, что Христос даёт человеку не веру предписаний, а веру, показывающую человеку предел, горизонт, стремление к которому — путь к спасению.

Стремление к эйдосу бессмысленно: достигнув идеи, мы теряем смысл. Стремление же к предельной вере несёт в себе смысл вечного поддержания в человеке истинной веры, вечного бодрствования в нём. Человек стремится к добру осознанно, каждый раз вкладывая в это смысл.

Напоследок, я думаю, стоит упомянуть о людях, так же совершивших подвиг ценою жизни (Ян Гус и т. д.) Эти люди погибли за свои убеждения, не желая отречься от них. Возможно, они следовали примеру Христа, но они не следовали идеалу. Они осознанно совершали свой поступок, не стремясь быть идеальными, но стремясь к истине. Если бы эти люди стремились бы таким образом к идеалу, то они бы не были личностями, и их поступок нёс бы лишь подражательный характер.

Стихи участников Красноярского регионального молодёжного литературного конкурса Памяти В. П. Астафьева «Чистая купель»

Дмитрий Беляков г. Лесосибирск

Про медведя (8 лет)

Куда мне деть Тот жар, тот пыл, Который за зиму В себе я накопил?! Лежал всю зиму, Как медведь. Постойте! Я и есть медведь! Сижу в своей лесной берлоге, Не вижу под собой я ноги! А вместо ног — Медвежьи лапы. Да и вообще я весь лохматый!

Дронты (11 лет)

Стоял на острове одном Из пальм густой лесок. Тянули пальмы листья вверх, А корни под песок. Но, кроме пальм, там жили и Десяток дронтов-птиц. И эти десять без труда б На гору взобрались. Они проплыли б сотню миль, Прожили сотню дет, Когда б пообещали им Из червячков обед. Дронт был упрямый, как осёл, И сильный, и большой. Он отличался и умом, И клюва остротой. Один изъян у дронта был: Он прыгать мог, бежать, Он плавать мог, он думать мог, Но не умел летать. И вот на остров дронтов встал Убивец-человек. По дронтам человек стрелял, А дронт не мог лететь. Уж время дронтов стёрло след, И вымерли они. Теперь на этом островке Лишь пальмы короли.