ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №10 2007 г.
Шрифт:
– Александр Тимофеевич, голубчик, – продолжал полковник, выкрикивая слова в самое муравьиное рыльце. – Постарайтесь убедить ваше правительство, что инцидент исчерпан! Как поняли меня? Прием!
Муравей шевельнул усиками. Меж ними проскочила длинная искра, в воздухе запахло озоном.
– Рад бы, господин полковник, да не могу! – утробно прогудел муравей голосом штабс-капитана Пригожина. – Меня никто не слушает. Ее Величество получила от кого-то в подарок полфлакона французских духов и высочайше соизволила послать государственные дела… – в чреве муравья что-то неразборчиво хрипнуло.
– Черт с ней, с царицей! – Лернер грохнул кулаком по столу так, что испуганная чернильница сделала лужу. – Действуйте собственной властью! Верните штрафные батальоны в бараки! Прием!
– Поздно! – глухо отозвался из муравьиного чрева штабс-капитан Пригожин. – Большевики взбунтовали каторжников! На фронте братание!
– Как – братание?! А стража?
– Стражу перебили! Бандой командует прапорщик Шабалин! При нем – красный комиссар!
– Та-ак… – Лернер ошеломленно вытер разом вспотевшие руки о карту боевых действий. На полях будущих сражений длинными полосами пролегли несуществующие бастионы и контрэскарпы. – Поздравляю… Докатились и до революции…
– Они перешли в наступление! – жалобно прогнусавил муравей. – Прием!
– Прекратите панику! – рявкнул полковник. Слюна его зашипела на раскаленной голове живого передатчика. Яблонский поспешно сбрызнул обоих охлаждающей жидкостью. – Неужели вас пугает наступление горстки бунтовщиков?! Истребить всех до единого! Как поняли? Прием!
Лернер вдруг отразился в ячеистых глазах связиста, взглянувшего на него с непередаваемым ехидством.
– Так они не на меня наступают, – выдал муравей голосом Пригожина. – А на вас…
– Ананас… – прошевелил белыми губами Лернер, тяжело опускаясь в кресло.
– Слава Богу, у вас есть патроны! – с воодушевлением продолжал штабс-капитан. – Вы им покажете!
– Патроны?! – истерически взвизгнул полковник. – Какие патроны?!
Трясущейся рукой он схватил чернильницу и что есть силы запустил в голову муравья. К несчастью, перегревшийся передатчик в этот самый момент сухо щелкнул и, выпуская струйки дыма из дыхалец, завалился набок. Летящую чернильницу принял на грудь поручик Яблонский.
– Да, – задумчиво сказал он, обтекая фиолетовыми струйками. – С патронами вышел форменный пердимонокль…
Отряд Шабалина и Косенкова расположился на привал в неглубокой низинке, поросшей более сочной травой, чем остальная степь. Здесь можно было поискать воды и накопать червей на ужин. Каторжники разбрелись окрест, ковыряя землю наконечниками копий. Пластун Тимоха, отошедший дальше других, забеспокоился первым. Отложив пруток с нанизанными на него жирными комариными личинками, он завертел головой, ловя чутьистым носом мимолетные запахи. Пахло взрытой землей, едой, потом, пыльцой отцветающего чайного куста, но откуда-то совсем издалека нет-нет да и потягивало неприятно знакомой кислинкой. Тимоха резво взбежал на пригорок и, приставив костлявую ладонь козырьком ко лбу, цепко вперился в горизонт синими пуговками глаз.
– Ай-яй-яй! Вот беда-то…
Он обернулся и махнул рукой Егору,
– Эй, паря, как тебя! Беги за их благородием! Живо!
– А чего сказать? – Егор вытер рукавом перепачканные землей губы.
– Скажи – отобедались! Пора платить…
Дымка, постоянно висящая над горизонтом, неуловимо изменилась. Она быстро сгущалась, словно со стороны муравейника накатывала низкая, распластанная по земле грозовая туча.
– Ну, держись, братва! Целая армия валит!
Высыпавшие на пригорок каторжники с тревогой следили за растянувшимися от края до края степи шеренгами муравьев.
– Хана, славяне, от этакой силищи гарпуном не отобьешься.
– Эх, пулемет бы сюда!
– Ни за понюх погибнем! Что ж теперь делать-то, а?
– «Со святыми упокой» затягивать, больше нечего…
– Слушай мою команду! – голос Шабалина прозвучал негромко, но его все услышали. – В каре – стройсь! Копейщики вперед!
Оборванная масса зашевелилась, выстраиваясь на пригорке плотным четырехугольником, поросшим частой щетиной копий.
Егора, у которого не было копья, оттеснили в глубь строя и сунули в руки обломок жердины, велев колотить по усам, кого достанет.
Муравьиная армия, пополняясь все новыми и новыми проступающими в пыли шеренгами, быстро приближалась.
– Красиво идут… – Косенков сплюнул. – Только барабана не хватает.
– Гвардия, мать их за членистую ногу! – сказал стоящий рядом с ним Шабалин. – Ну что, юноша? – он обернулся к Егору. – Повоюем?
– Окропим снежок красненьким, – ответил Егор первое, что пришло в голову.
Шабалин одобрительно кивнул.
– Изрядно сказано! Молодец, что не боишься!
Я не боюсь?! Егор прислушался к себе и с удивлением понял, что действительно не боится. Странно, еще минута-другая, и он, скорее всего, будет валяться на этом самом пригорке, перекушенный пополам муравьиными жвалами. Веселенькая картинка… Егор сердито мотнул головой. К черту, надоело! Есть более важные мысли для таких минут! Он стал вспоминать родителей, но перед глазами вдруг появилось лицо Кати. Хорошо было бы встретиться еще хоть раз. Он ведь ей так ничего и не сказал… Интересно, что такого ты собирался сказать, лукаво улыбнулась Катя. Егор замялся, подбирая слова. Разве неясно и так? Почему об этом обязательно нужно говорить? Катя насмешливо вздернула бровь. Ты просто боишься… Дудки! Егор гордо выпрямился. Это я раньше боялся! А теперь – ничего я не боюсь!
– Батальо-он! – отчаянно закричал Шабалин. – За Бога, царя и Отчество!
– Коммунисты – вперед! – подхватил Яшка.
– Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам! – грянул строй, перекрывая рокот накатывающей волны хитиновых панцирей с пеной разинутых жвал на гребне. – С Интернационалом воспрянет род людской!
Шеренги сшиблись. Хрустнуло. Песня обратилась в многоголосый вопль. Лавина муравьев, наткнувшись на колючий частокол пик, обтекала пригорок, заключая людей в кольцо. Сомкнутый строй каторжников не позволял муравьям пустить в ход челюсти, зато остро отточенные наконечники гарпунов жалили без промаха.