ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №12 2007 г.
Шрифт:
Вплотную к ограде рос старый тополь. Толстый ствол сильно кренился, так что дерево большей частью очутилось за пределами парка. И выглядело таким древним, что если бы не невольные подпорки, оно бы попросту рухнуло. Серо-коричневую кору избороздили глубокие трещины, по краям ярко-рыжие от наростов лишайника. Массивный наплыв обволакивал пару прутьев решетки: тополь словно подтаял на жаре, а теперь стекал вниз.
Ральф был не в восторге от идеи ползать по деревьям, но иного выхода не оставалось. Цепляясь за трещины коры и решетку, он торопливо стал карабкаться по стволу. Терьер это заметил и
Силы в руках почти не осталось, ноги соскальзывали, древесные крошки впивались под ногти, но Ральф продолжал ползти вверх, с упрямством лосося, идущего на нерест. Он и сам не заметил, как оказался на наплыве, вцепившись в ствол руками и ногами. Полдела сделано, осталось слезть.
Собака, поняв, что без жертв не обойтись, полезла через кусты. Рыжая морда высунулась из сплетения ветвей, глаза сверкали.
Ральф посмотрел вниз: спрыгивать высоко, но сидеть, дожидаясь подмоги, глупо и небезопасно. Вопреки расхожему мнению, некоторые собаки неплохо лазают по деревьям, а взобраться по наклонному стволу им и вовсе пара пустяков. Ральф не сомневался, что терьер окажется из их числа.
Не отпуская ствола, Ральф пошарил ногой в поисках точки опоры. Безуспешно. Надо ухватиться покрепче, повиснуть на руках, а там до земли недалеко…
Тем временем пес с плотоядной усмешкой подбирался к дереву. Смекнул, что добыча угодила в западню, и смаковал ситуацию. Ральф суетливо задергался, инстинктивно пытаясь отползти в сторону. Штанина зацепилась за ржавый штырь, торчащий из наплыва. Ральф с силой дернул ногой, раздирая ткань. Но лучше остаться в дырявых штанах, чем повиснуть вниз головой, подобно герою дешевой кинокомедии.
И все бы ничего, но в его положении резкие движения были категорически противопоказаны. Ральф не успел осознать, что летит, а уже лежал на тротуаре, вопя от боли.
Пошатываясь, он поднялся на ноги.
Громко лая, терьер бросился к решетке. Но через прутья не полез: партия осталась за Ральфом, и собака это прекрасно понимала. Она лишь хотела сообщить, что одно сражение – еще не победа, и в следующий раз так просто он не отделается. Ральф твердо решил, что следующего раза терьер не дождется. Всему есть предел – с сегодняшнего дня ноги его в этом парке не будет.
– Пока-пока! – Ральф помахал псу и довольный собой зашагал прочь. Терьер продолжал лаять, но Ральф не обернулся.
Радость избавления длилась недолго. Не прошел он и десятка метров, как почувствовал резь в боку, усиливающуюся боль в плече, а в придачу навалилась усталость. Мышцы заболели разом, каждый вдох рвал и без того раскаленные легкие. Страшно хотелось пить, найти же воскресным утром бутылку воды не легче, чем раздобыть ее посреди пустыни.
Теоретически, вода была рядом – зашел в любой магазин и купил, но с тем же успехом она могла быть и на Марсе. Ральф долго блуждал между кафе и мини-маркетами, но те, если и работали по выходным, то открывались в лучшем случае через час. К этому времени он успеет умереть от обезвоживания. Пустые уличные столики и свернутые зонтики выглядели издевательством.
Вдалеке
Но водитель ждать его не собирался. Грузовичок скрылся за поворотом, и надежда на спасение растаяла, как мираж.
Ральф поплелся вслед за исчезнувшим фургоном. Может, тот задержался или оставил под какой-нибудь дверью пару бутылок молока? Вряд ли хозяева расстроятся, если он положит взамен двойную цену? Но все было напрасно.
Ральф дошел до конца улицы, мысленно проклиная собак, молочников и утренние пробежки. Сидел бы дома, мог бы литрами пить молоко, соки и воду. Он свернул за угол и уткнулся в дверь китайского ресторана.
Заведение называлось «Хрустальный Карп»; вывеска из неоновых трубок тускло мигала над дверью. Фасад умело стилизовали под пагоду и украсили резными рыбами и драконами. С козырька свисали круглые бумажные фонари. Но главное – на дверной ручке покачивалась табличка «Открыто».
Открыто!
В другой раз Ральф и на пушечный выстрел не подошел бы к подобному заведению, но ему не оставили выбора. Он рванулся к двери, предвкушая, как по пересохшему горлу заструится ледяная вода. Даже если вода окажется из аквариума с голотуриями и крабами, Ральф был готов на это.
Сразу за дверью стоял гонг – огромный диск тусклой бронзы, закрепленный на деревянных столбиках. Рядом горбился невысокий человек в халате до пят и в конической тростниковой шляпе. Привратник походил на восковую куклу. По крайней мере, это было единственное достойное объяснение пустому взгляду и застывшей на губах улыбке. Пока Ральф мялся на пороге, человек не шевельнулся. Но стоило шагнуть вперед, как привратник взмахнул войлочной колотушкой и ударил в гонг.
Низкий гул прокатился по залу; Ральф аж подпрыгнул от неожиданности. Ох уж эти китайские церемонии! Человек в халате продолжал улыбаться, не спуская глаз с таинственной точки над головой Ральфа. Тот невольно пригладил волосы и, косясь на привратника, проскользнул в ресторан.
Как и следовало ожидать, посетителей не было. Обстановка зала предполагала полумрак: темные стены, массивные столы мореного дерева, красные абажуры ламп… Но жалюзи были открыты – яркое утро не оставило от мрачности и следа. Солнце дробилось в чисто вымытых окнах, и по потолку скользили слепящие зайчики. Даже рыбы в настенных аквариумах выглядели жизнерадостно.
Китайские рестораны – явление уникальное; уже в самом словосочетании заложен подвох. С одной стороны, вроде не грязная пивная и не фастфуд, но назвать настоящим рестораном язык не поворачивается. Полумера, наподобие шикарных туфель со шнурками из полиэтиленовой веревки. Потому там всегда темно – в полумраке не сразу заметишь нюансы. То, что в этом заведении пустили внутрь солнце, добавляло «Хрустальному Карпу» очков. Правда, немного.
Ральф уселся за ближайший столик и огляделся в поисках официантки. Та, к счастью, не заставила себя долго ждать. Девушка подошла бесшумно, со спины, потому Ральф вздрогнул, когда услышал: