Журнал «Если», 1992 № 05

Лаумер Кейт Джон

Наконец, еще одна вещь, о которой стоит сказать: это становление современного космистского сознания. Космизм обращается к тому, чем пренебрегает научно- рационалистическая культура, — к обширному опыту неутилитарных отношений человека с миром, где самореализация человека не подавляет природу, где действует иерархия, согласно которой существование какого-то низшего уровня предполагает и наличие высшего, где все целесообразно. Особенно рельефно космизм выражает религиозная философия, мифотворчество, художественная литература — от древности до наших дней, оккультные изыскания и мистические школы, астрологические традиции и многое другое. Но идеи, ценные с точки зрения космизма, рассеяны и в ряде областей науки и техники. Можно сослаться хотя бы на физическую космологию, открытый ею антропный принцип, согласно которому в самих физических основах

Вселенной есть некая предзаданность к появлению жизни и человека.

К.Циолковский искал присутствие одухотворенности во всей природе, вплоть до атомов, и апеллировал к существованию вселенского нематериального Разума, управляющего сложным механизмом космоса. «Я, — писал он, — панпсихист, признающий чувствительность всей Вселенной». Немалое влияние на Циолковского оказал Н.Федоров, его уверенность в том, что в мире действуют таинственные жизненные силы, которые, если дать им нужный ход, сделают возможной

ПОБЕДУ НАД СМЕРТЬЮ И ВОСКРЕШЕНИЕ

Ссылки на мыслителей прошлого в поисках выхода из сложившейся в мире достаточно драматической ситуации могут показаться чем-то старомодным и неинтересным. Тем не менее, обращаться к ним необходимо хотя бы для того, чтобы духовный опыт оставался живым — ведь большинство наших современников не имеют возможности знакомиться с оригинальными текстами, да и говорят они на языке совсем другой культуры. Я оставляю за скобками проблему «масскультуры», которая эксплуатирует одну сторону цивилизации. Можно подняться на Эверест на вертолете, но настоящее покорение — это пешком, это огромные усилия, долгая индивидуальная подготовка. Наш разговор для последних; кстати, людей, у которых есть духовная жажда, сейчас больше, чем когда-либо. Сторонники традиционной научно-рационалистической культуры склонны считать, что все это следствие застоя в советской науке, вызванного беспримерным в истории идеологическим и бюрократическим гнетом. Однако в действительности это общемировое явление, знак начала новой эпохи духовного и культурного развития человечества, формирования планетарной культуры будущего.

Исследователи, занимающиеся глобальными проблемами современности, пришли к выводу, что ни одна из существующих старых культур и духовных традиций не обладает Истиной во всей ее полноте, не несет в себе достаточно возможностей для глобального синтеза познания, нравственности и социальной правды. Еще сто лет назад В.Соловьев предсказывал, что свои позиции наука во многом сдаст оккультизму, способному полнее раскрыть тайны мира и человека, что и произошло. И Рерих писал о том же… Становится более понятным мистический «взрыв», появление множества медитативных центров. Во всем мире, а не только на Востоке, используется язык гороскопов, восточных календарей. Природа и возможности человека оцениваются с точки зрения космической энергетики… Примеров может быть множество. Откуда, скажем, в Москве кришнаиты? На мой взгляд, православие, со всем тем гигантским духовным и культурным богатством, которым оно обладает, не смогло пока предложить части молодежи, склонной к медитации и созерцанию, ничего кроме догматического обрядового послушания.

Словом, процесс идет, интенсивно, идет вширь, и, полагаю, уже через несколько десятилетий будут основания говорить о планетарной культуре, включающей в себя множество субкультур, то есть культуре мозаичной. Она будет таить в себе много разных возможностей развития, что, как известно, обеспечивает выживаемость — ведь если какое-то явление «опирается на одну точку», оно неустойчиво и в конце концов вырождается. Планетарная культура будущего создаст сложную сеть взаимосвязей самых разных региональных и глобальных традиций, и, надеюсь, одной из ее определяющих черт будет отчетливый персоналистический характер и в то же время глубокие и разветвленные связи

С КОСМИЧЕСКИМ БЫТИЕМ.

Известный американский биолог А.Грэгг как-то сказал слова, получившие широкое хождение: «Мир поражен раком, и его носитель — сам человек». В пользу такого утверждения можно приводить множество фактов, относящихся к экологическому кризису, демографическому взрыву, чернобыльской катастрофе, аморализму политической практики, националистическому самоутверждению и многому другому. Чуть ли не любая попытка сколько-нибудь улучшить жизнь не то чтобы кардинально по-новому, а хотя бы по уже испытанным образцам, встречает ожесточенное сопротивление, благие идеи извращаются

до неузнаваемости, ненасытно стремление добиваться чего-то своего за счет общего блага — все это понуждает думать, что люди, как они есть, являются неблагодарным материалом, чтобы создавать мир по-настоящему новый и прекрасный.

Трагизм нынешней ситуации, однако, таков, что и оставаться в состоянии какого-то старого убожества человечеству тоже не дано. Риск гибели человека как вида на земле слишком велик, цивилизация, если она качественно не изменится, вполне может задохнуться в продуктах самоотравления. Аурелио Печчеи, основатель Римского клуба, ратовал за то, чтобы сформировать поколение людей с новыми человеческими качествами — глобалистским сознанием, экологической ответственностью, твердой волей приносить в жертву общему благу частные интересы, творческой инициативностью и лидерскими способностями. Эти люди, согласно Печчеи, смогли бы внести новую жизнь в уже имеющиеся социальные институты и основать новые, а в конечном счете вывести мир из тупика.

Роберт Лафферти

Маленький к

Карл Картелл был не самым приятным человеком на земле, а как Великий Замбези — не лучшим из фокусников. Тем не менее, это был очень сообразительный малый, в чем-то даже трогательный, но обликом и манерами напоминавший надутого индюка. К тому же он выглядел страшно серьезным, самоуверенным о. и респектабельным. человеком. Он изучил, кажется, все, что можно было изучить в его деле, и собрал такой полный репертуар разных трюков, что претендовал на звание настоящего мастера. И, конечно, как и у других фокусников, у него был собственный коронный номер — незамысловатый, но надежный трюк с исчезновением. На первый взгляд, ничего особенно сложного, но на самом-то деле номер оставался загадкой даже для тех, кто участвовал с Картеллом в шоу. Собственно, именно этой загадочности Картеллу и хватало для того, чтобы сравняться с истинными корифеями. А в последний раз у него действительно получился величайший трюк… Но об этом чуть позже.

Так вот, Картелл не исчезал сам. Обычно он помещал Веронику в специальный ящик, закрывал, а потом открывал его — и хлоп, ящик оказывался пустым. То же самое могли проделать многие — с теми или иными вариациями. Но в том-то и дело, что Карл (Великий Замбези) Картелл не признавал никаких «вариаций». Он не использовал ни потайной люк (однажды он подвесил ящик с Вероникой на высоте 20 футов), ни двойное дно, ни прочие известные уловки. Он всегда разбирал ящик, доска за доской, и передавал их зрителям, чтобы те могли удостовериться, что все без обмана. Потом он повторял всю процедуру в обратном порядке, а когда, наконец, открывал ящик, оттуда, как ни в чем не бывало, выпархивала Вероника.

Великий Буффо клялся, что девчонки с самого начала не было в ящике. Великий Буффо, однако, не мог повторить трюк. Не могли также ни Великий Гауматургос, ни Великий Зебдо. То есть, каждый из них был способен показать то же самое, так что публика даже не заметила бы разницы, но сами маги знали, что разница есть. Их хитрости были известны каждому из них, как и любому профессиональному фокуснику вообще. Но как все это получалось у Замбези-Картелла, было совершенно непонятно, что и позволило Картеллу занять соответствующее положение среди фокусников. Более того, хотя маги — наверное, единственные люди на земле, которые даже в глубине души не верят в чудеса, после сеансов Великого Замбези они начинали испытывать сомнения. Великий Веспо, правда, заявлял, что он знает, в чем дело. Но Веспо, в то время уже старик, частенько делал экстравагантные заявления.

Мы не будем приводить здесь объяснения, которые давал своим зрителям сам Карл (Великий Замбези) Картелл. Вы, скорее всего, не поверите и будете смеяться, а мы очень чувствительны. К тому же, нам просто не хватает способностей Замбези, чтобы выступать с такими странными объяснениями, даже если они истинны (а это, возможно, так и есть!). Ну, впрочем, ладно, попробуем: ой говорил что-то примерно в том духе, что послал Веронику вниз, в океан, а затем позвал ее обратно… М-да.

Однако мы собирались рассказать вовсе не об исчезновении Вероники, а совсем наоборот. То есть, наоборот не в том смысле, что кто-то еще исчез, а, наоборот, появился — некий тип, который совершенно не был похож на Веронику.