Журнал «Если» 1993 № 03

Азимов Айзек

Локридж попытался достать Ку клинком. Хранитель, видя поражение своего войска, взмыл в воздух и исчез в клубах тумана. Было слышно, как, кружа над полем боя, он призывал Сторм.

Видимо, она выбрала другой маршрут. Локридж крикнул:

— За мной! — и ринулся вперед.

Он выбежал на луг. Колесница ютов делала разворот, направляясь на боевой строй британцев. Подготовленные к таким атакам воины невозмутимо ждали, и только когда колеса готовы были вот-вот врезаться в человеческую массу, строй разомкнулся, пропуская лошадей. Возница, утыканный стрелами,

рухнул на траву. Не чувствуя твердой руки хозяина, кони умчались в туман. Британцы осыпали тучами стрел приближающихся ютов. Локриджу все происходящее чудилось чем-то вроде боя с тенью в боксе. Он искал Сторм.

Он пересек со своим отрядом сжатое поле. Время от времени в разрывах тумана мелькала битва. Вот ют снес череп воину Уэстхейвена — и тут же был изрублен иберийцем. Двое противников катались по грязной земле, как сцепившиеся псы, жаждущие перегрызть друг другу глотки. Юноша по имени Тюно распростерся в луже крови, уставившись в мутное небо остекленевшими глазами. Локридж не останавливался. Ножны били по ногам. Шлем и панцирь пригибали к земле.

И вдруг он услышал за облачной пеленой крики. Из тумана вынырнула группа людей — это были его воины с перекошенными от страха ртами. Он сумел остановить старшего.

— Ведьма там, на окраине поселка, — задыхаясь, вымолвил тот. — Она сожгла троих!

И тут он услышал ее голос:

— Ты, ты и ты. Найдите вождей. Передайте мой приказ немедленно явиться. Я буду здесь. Обещаю: пираты погибнут страшной смертью!

Локридж ринулся на голос, разрывая молочную пелену тумана. Но вот мгла расступилась, и перед ним предстала Она. Несколько ютов окружало свою госпожу. Переминались запряженные в колесницу кони, а на узкой площадке с поднятой алебардой возвышался готовый к бою Витукар. На Сторм была лишь легкая туника, не скрывавшая гибкие формы охотницы; над бровью сиял полумесяц. Ее мокрые волосы отливали в тусклом свете чернотой, лицо и глаза пылали энергией и жизнью.

Он выстрелил.

Но она оказалась проворнее. Силовой щит мгновенно прикрыл ее. Огонь вступил в схватку с огнем, сила с силой, ярость с яростью.

— Реформист, — спокойно поманила она сквозь бушующие радужные потоки плазмы, — иди же смелее и прими смерть. — Локридж надел диаглоссу и сразу без труда понял Сторм. Он двинулся вперед.

Ее прекрасное лицо исказила гримаса ужаса.

— Малькольм! — вскрикнула она.

Сыновья Локриджа обрушились на ее подручных; дружно заработали мечи, копья, топоры.

Краем глаза Локридж заметил, как Витукар опускает свой длинный топор на голову Ястреба. Юноша ловко увернулся, вскочил на колесницу и сделал выпад мечом, целя вождю ютов в грудь. Возница-подросток загородил Витукара, приняв удар на себя. Пронзенный, он согнулся, а его предводитель набросился на Ястреба. Сын Локриджа уже не успевал выдернуть оружие из тела мальчика, но, изловчившись, сумел схватить юта за шею. Оба свалились с колесницы и продолжали борьбу под ее колесами.

Повсюду воины Уэстхейвена встречали яростное сопротивление. Им противостоял смелый, опытный враг, отвечавший

ударом на удар, натиском на натиск. Звуки битвы не смолкали под начинающим темнеть небом.

— Боже, Малькольм, — воскликнула Сторм, — что же время сделало с тобой…

Он не смог позволить себе ни жалости, ни сомнения и приближался к ней, сжимая в одной руке наведенное ей в грудь энергетическое оружие, а другой вцепившись в рукоятку меча. В любое мгновение она могла упорхнуть, как Ку. Она пятилась вместе со своими людьми, не давая Локриджу приблизиться. Как только на короткий миг между ними образовалось свободное пространство, оба немедленно выставляли защиту, окутываясь огненным ореолом. В любую минуту каждый из них мог угодить в один из многочисленных водоворотов безжалостной звериной схватки и потерять противника из виду.

Бой докатился до улиц поселка. Громада Длинного Дома угрюмо чернела над крышами хижин.

Неожиданно сыновья Локриджа прорвались через боевой порядок ютов. Топча ногами тела убитых, они ударили с тыла. Воины Уэстхейвена ринулись через образовавшуюся брешь. Битва распалась на локальные схватки, вспыхивающие то там, то здесь у стен домов.

Сторм оказалась лицом к липу с Локриджем. Он выстрелил, прыжком бросаясь вперед. Слившиеся в одно пятно вспышки их оружия слепили обоих. Локридж наугад ребром ладони рубанул разбегающуюся многоцветными кругами темноту. Сторм вскрикнула от боли — он почувствовал, что выбил ружье из ее рук. Прежде чем она успела взлететь, он вцепился в нее.

Слившись, словно в объятии, они покатились по земле. Она дралась руками, голенями, головой, царапала, лягала, кусала его. Он чувствовал струйки крови, сбегающие по израненной коже, но все же сумел прижать ее к земле, навалившись всей тяжестью тела, удвоенной весом бронзовых доспехов. И вдруг она приподняла голову и поцеловала его.

— Нет, — выдавил он, задыхаясь.

— Малькольм, — шепнула она, часто дыша ему в ухо. — Я могу снова сделать тебя молодым. Останься со мной.

Слова давней клятвы сорвались с его губ:

— Я принадлежу Ори.

— Правда? — она внезапно ослабла, словно силы разом покинули ее. — Тогда достань свой меч.

— Ты ведь знаешь, я никогда не смогу этого сделать, — он встал, расстегнул и снял с нее пояс, помог ей подняться и, стоя к ней лицом, связал ей руки за спиной. Она улыбнулась и прижалась к нему.

Битва заканчивалась. Юты, увидев, что их предводительница попала в плен, бросили свои топоры и бежали. Раненые стонали на поле боя.

— Мы схватили ведьму, — объявил Локридж. Его голос доносился откуда-то издалека. — Теперь остались только ее слуги.

Сыновья подошли к нему с обнаженными мечами. Но и увидев среди них Ястреба, он не почувствовал себя хоть немного счастливее. Локридж отпустил Сторм. Даже со связанными руками, в грязи и кровоподтеках, она не утратила своего величия и, гордо оглядев его детей, надменно произнесла:

— Неужели это судьба, о которой ты мечтал?

— Это та судьба, которую я заслужил, — сказал Локридж.