Журнал «Если», 1993 № 10
Шрифт:
Участники собрания впали в уныние… Председатель постарался овладеть ситуацией:
— Репрессии — признак нашей растущей силы, а отнюдь не слабости. Вспомните, какой кризис мы пережили двадцать лет назад. Был период, когда число членов Лиги общечеловеческих ценностей снизилось буквально до пятисот человек. — Он горестно улыбнулся. — Само ее название звучало тогда насмешкой. Но теперь, после долгой мирной передышки, мы сумели расширить нашу деятельность и приумножить наше влияние. Странно было бы ожидать, что титанисты не откликнутся на наши успехи по-своему.
—
Настала очередь председателя согласно кивнуть кансорнцу.
— И это возвращает нас, — сообщил он, — к главной теме предстоящего обсуждения. На предыдущем собрании было внесено предложение не принимать впредь в члены Лиги лиц смешанной крови.
Авторы предложения, как вы помните, обосновывали его необходимостью защитить нашу репутацию, — председатель сделал вид, что эти слова ему крайне неприятны, — чтобы никто не мог объявить, как бывало, что мы организация калек и недочеловеков. Полагаю, вы все успели взвесить внесенное предложение?
— Я против, — раздался взволнованный голос. — Это идет вразрез с нашими принципами. Словно мы тоже считаем другие подвиды человечества низшими. Нельзя позволить, чтобы нас втянули в расистские игры.
— А я за, — заявил кансорнец, — прежде всего по тактическим соображениям, какие уже приводились.
— Сколько людей смешанной крови в нынешнем составе Лиги? — неожиданно спросил Собри Бломоут.
— Статистический отдел дает цифру двадцать процентов, — ответил председатель. — Существенный процент, вполне достаточный для того, чтобы подкрепить направленную против нас пропаганду.
— Пропаганда — не главная наша печаль, — буркнул кансорнец. — Но титанисты начали кампанию против смешанной крови, и она набирает силу. Не успеем мы и глазом моргнуть, как эти полукровки и цветные укажут Легиону путь к самому сердцу Лиги. Выступая против них, титанисты выступают против нас…
— Однако эти люди видят в нас своих защитников, — вставил Собри. — Если мы их изгоним, то едва ли сможем рассчитывать на их лояльность.
— Есть еще одна сторона медали, — снова вмешался тот, кто первым высказался против. — Мы что, будем вынуждены прервать все наши связи с резервациями?
Возникла напряженная пауза, затем председатель сказал:
— Вероятно, нам в любом случае придется снизить активность в резервациях. Контроль легионеров стал таким плотным, что эти районы оказались слабым звеном во всей нашей сети. Немало наших агентов были перехвачены именно при попытках перейти границу. И даже те несчастные, кто заперт в резервациях, стали относиться к нашим намерениям настороженно.
— Предлагаемый шаг решителен, — объявил тот после раздумья. — Но выгоды, которые он обещает, пожалуй, слишком малы для того, чтобы оправдать измену нашим принципам. В конечном счете даже этот шаг не поможет нам опровергнуть миф о Черном сговоре.
«Ну разумеется, — подумал Собри, — Черный сговор…» Немыслимо подробный, фантастически утонченный план
Это было такое нагромождение бессмыслиц, что Собри Бломоут подчас впадал в отчаяние: очевидно, Лиге вовек не добиться своей цели — цивилизацию от глупостей не излечишь.
Дискуссия шла кругами, и он вновь вспомнил о брате. Ведь это он, Собри, заманил брата на опасный путь. Сначала намеками, потом доводами и призывами к рассудку он убедил Блэра примкнуть к оппозиции. И хотя Блэр не очень сопротивлялся — все равно он был слишком наивен, чтобы преуспеть на нелегальной работе. Не надо было впутывать брата в их дела. И вовсе не Блэру следовало бы воспользоваться эс-гранатой.
На местеБлэра должен был оказаться он, Собри.
Председательобъявил дискуссию законченной и приступилк голосованию. Предложение было от клонено,хоть и незначительным большинством.
Обсудили тактические тонкости. Решили распустить несколько ячеек и разбросать их активистов по разным районам земного шара с тем, чтобы они затаились до дальнейших распоряжений. Напоследок председатель поднял еще один короткий вопрос.
— Это связано с твоим братом, Бломоут. Возможно, ты знаешь, что он работал вместе с известным археологом Рондом Хешке на инопланетных Хатарских развалинах. Похоже, что в ту ночь, когда погиб твой брат, Хешке тоже забрали.
— Я не знал, что Хешке связан с Лигой, — нахмурился Собри.
— Нет, не связан. По нашим данным, он правоверный гражданин с сертификатом о расовой чистоте. Нам стало известно, что его переправили сюда в Симбел и посадили на борт межконтинентальной ракеты без опознавательных знаков. Мы не вполне уверены, но ракета, кажется, приземлилась в пустыне Сарн.
— Ну и что? — Собри уставился на председателя в недоумении.
— У титанистов там секретный исследовательский центр, — пояснил тот. — Стерегут его как зеницу ока, и мы не сумели установить, что там такое. Ясно одно: центр каким-то образом связан с инопланетными захватчиками.
— А это небезразлично и для нас, — произнес Собри сдержанно.
— Совершенно верно. Не исключено, что расовая нетерпимость на Земле началась с антагонизма между людьми и инопланетянами. Если так, то, по мнению психологов, надо преодолеть страх перед инопланетянами, и ненависть к другим подвидам иссякнет сама собой.
Собри кивнул. Рассуждение не было внове для членов Лиги.
— Я затронул эту тему потому, что нам нужно знать больше, а получить информацию по обычным каналам почти невозможно, — сказал председатель в заключение. — Передайте по сети запрос: слышал ли кто-нибудь о каких-либо поставках в пустыню Сарн?