Журнал «Если», 1994 № 01

Гаррисон Гарри

Один из главных моментов, определяющих жизненный цикл семьи, — дети. Были два свободных человека, и вот появляется третий, полностью зависимый от них.

Я считаю, что сам факт беременности жены — момент чрезвычайной важности, во многом определяющий дальнейшую жизнь семьи. Беременность не просто физиологическое состояние, женщина чувствует себя сосудом, «инкубатором», а это сложное, не всегда приятное ощущение. Нередко оно рождает тревогу. И тут муж может либо психологически разделить ее состояние, либо остаться «нетронутым», не задетым им, в то время как она уже не меняться не может.

В традиционной семье, кстати, будущего младенца «вынашивали» всем миром — бабки, дедки, тетки… Эдакая «матрешка», когда женщина сама так же хорошо защищена, как и ее будущий отпрыск.

Родился ребенок — это опять объективный конфликт.

— Столько раз описанный в художественной литературе…

— Классическая ситуация, когда диада «мать — дитя» сменяется треугольником «отец — мать — ребенок», «нагруженным» ревностью. Двое определяются по отношению к третьему, и здесь опять-таки многое заложено для их будущей жизни, либо ее гармонии, либо дисгармонии.

Приведу пример, всем понятный. Жили-были супруги, и жили они отлично, в полном ладу. Но вот появился ребенок, и начались скандалы. В таких случаях нередко оказывается, что жена по отношению к мужу играла роль матери — заботилась о нем, объясняла, что такое «хорошо» и что такое «плохо», обслуживала его, и это обоих устраивало. Но родился «настоящий» ребенок, и началось как бы соперничество «братьев». Вместо того, чтобы стать отцом, муж пытается остаться «сыном» собственной жены, а она не принимает его в этой роли. Вот конфликт, который непременно требует разрешения. Либо муж изменится, либо конфликт обретет «вязкую» форму — тогда можно говорить о застое в развитии семьи, который может длиться годами.

И то, что извне выглядит как плохие отношения между супругами — взаимная холодность либо ссоры, — на самом деле результат не конфликта, а его нерешения.

Возможен противоположный пример, когда юная женщина не желает развиваться в мать, ей нравится быть «цветочком», девочкой, баловницей и любимицей, и для обеспечения этой роли привлекаются папа, мама, бабушка и т. д. Ее муж тоже, конечно, вытесняется из «отцовской» роли… Отношения искажаются, и в такой противоестественной форме могут оставаться годами.

Ребенок часто оказывается в центре супружеских разногласий. Прежде всего потому, что он задает определенную «планку общения». Один американский психотерапевт писал, что «есть люди, способные любить только домашних животных»; это справедливо. Немало родителей так и относятся к своим детям — для них это существа, о которых надо заботиться, кормить, а в ответ они оказывают преданность и любовь, почти не предъявляя индивидуальных требований. Но, если до поры до времени подобного обезличенного внимания достаточно, то уже в подростковом возрасте родителей ждет крах; приласкать, накормить, но отодвинуть ребенка с его потребностями и желаниями невозможно.

Этого можно добиться только за счет превращения сына или дочери а инвалида, с чем и приходится сталкиваться врачам. Любящие родители, не желающие терять контроль над детьми, калечат их чрезвычайно сильно. И появляются невротики, шизофреники, иногда соматические (то есть не психические) больные, которые постоянно нуждаются в родительской опеке.

— У меня есть

знакомые, интеллигентная семья, которая состоит из матери, чуть старше пятидесяти лет, ее сына и дочери: брату и сестре уже под тридцать. Отец давно с ними не живет, и меть всеми силами пытается сохранить семью в ее нынешнем виде, ту, где она «глава», играет ключевую роль. Как только сын пытается познакомить ее с девушкой, та тут же оказывается «девицей», разумеется, недостойной; таких уже целая череда. Либо кто-то начинает ухаживать за дочерью — она очень хороша собой, хотя матери почти удалось ее в этом разубедить, — тогда либо мать находит «веский» повод для упреков, либо заводит речь, что «устала от жизни», белый свет ей не мил и т. п. В результате дети при ней. Но сын сильно выпивает, а в характере дочери появилась нервозность, истеричность, подозрительность… И хотя со стороны отлично видно, что причина всех несчастий этих красивых и умных людей — их собственная любящая мать, объяснить им это невозможно…

— Потому что тогда рухнет «опорный столп» всей жизни — любовь матери — и откроется ее эгоизм, получится, что мать приносит детей в жертву решению каких-то собственных проблем, для того, чтобы заглушить чувство тревоги… А этого вынести никакой ребенок не сможет. Вообще возможность эмоционального шантажа есть в любой семье, а эта — яркий пример того, что люди не способны пережить необходимых изменений, избегают решения конфликта любой ценой.

— И какова же цена?

— Всегда разная, и этот вопрос всегда стоит для семьи. Порочное стремление удержать во чтобы то ни стало когда-то сложившуюся форму может быть настолько патологическим, что цена — сама жизнь. В буквальном смысле слова. Чтобы конфликт разрешился, один из членов семьи должен умереть.

— Люди это осознают или искренни в своем эгоизме?

— Как правило, искренни. Они исходят из собственной неудовлетворенности, внутренней потребности, которая спроецирована на окружающую их реальность. На близких.

Вот, скажем, непереносимая вещь для родителей — самостоятельная жизнь детей, когда они находят себе партнера. Другой пример: человек, которому трудно принять свой собственный возраст, не примирится с взрослением детей, его будет раздражать все, что об этом напоминает. А если человек остро ощущает страх старости и смерти, если с какого-то момента он перестал получать удовольствие от жизни — он может попытаться воспроизвести опыт юности: начнутся романы, адюльтеры… Это попытка удержать ускользающее время. Печально известный «кризис сорокалетних» — вряд ли чисто возрастное понятие, он связан именно с утратой чувства перспективы, с тем, что человек ощущает груз прожитых лет и не ждет радости и новизны от предстоящего.

Пытаясь решить собственные внутренние проблемы, люди иногда совершают малопонятные для посторонних действия или устраивают «необъяснимые» скандалы. Я помню одну бабушку, которая, живя вместе с дочерью и внучкой, постоянно на них куда-нибудь жаловалась. Девочку требовала исключить из пионеров за то, что та грубо разговаривает с ней, на дочь жаловалась в милицию, потому что та захламляет балкон и тем самым нарушает общественный порядок.

— При чем же тут милиция?