Журнал «Если», 1995 № 11-12
Шрифт:
Сет заметил, что она повеселела. Должно быть, на время забыла о Сьюзи.
Где-то неподалеку зазвучали тяжелые ритмичные удары.
— Я что-то слышу. — Сета охватил страх. Инстинктивный, всепоглощающий.
В сотне ярдов от него, в затянутом дымкой полуденном небе, высилась серая стена. Она пульсировала, вибрировала, скрипела; она казалась живым существом; из шпилей над ней растекались темные облака выбросов. Те же выбросы газов из огромных труб клокотали в реке. Булькали, ревели, и не было этому конца.
Экспедиция достигла Здания.
Глава 9
—
— Шумновато, правда? — выкрикнул Фрейзер.
— Да. — В чудовищном грохоте Сет не расслышал собственного голоса. Он зашагал вдоль стены по мощенной плитками дорожке. Остальные плелись следом, кое-кто зажимал уши. У входа Сет остановился, задрал голову, прижал ладонь ко лбу козырьком и вгляделся в продолговатый выступ над закрытыми раздвижными дверями.
ВИНСТВО
«Чтобы винный завод так шумел? — удивился Сет. — Чепуха!»
Рядом с большой дверью он увидел маленькую табличку:
«Дегустационный зал для посетителей. В ассортименте вино и сыр».
«Силы небесные! — воскликнул Сет про себя. Мысль о сыре, вспыхнувшая в мозгу, выжгла последние крохи здравомыслия. — Надо войти, — подумал он. — Наверняка выпивка и закуска там бесплатные, хотя, конечно, перед уходом мне предложат купить бутылку-другую. Но я не обязан соглашаться.
Как жаль, что с нами нет Бена Толчифа. Для него, с его пристрастием к алкогольным напиткам, это было бы просто фантастической находкой».
Щурясь, Мэгги смотрела на вывеску. Солнце сияло так ярко, что буквы расплывались, и Мэгги направляла палец то на одну, то на другую, пытаясь разобрать их. — . «Что это значит? — подумала она. — Какой смысл несет это слово для нас, стремящихся понять?»
УМСТВО
— Постойте! — крикнула она Сету, взявшемуся за ручку двери с надписью: «Вход для посетителей». — Не входите!
— Это еще почему? — огрызнулся он.
— Мы не знаем, что это такое. — Затаив дыхание, Мэгги приблизилась к Сету. Огромное Здание сверкало в лучах солнечного света, растекавшегося по верхней части фасада. «Как мерцающая пылинка: кажется, сейчас она оторвется от земли и поплывет вверх, — с тайной надеждой подумала Мэгги. — Посланец ко вселенскому «Я», отчасти — создание этого мира, отчасти — соседнего.
Умство. Хранилище накопленных знаний.
Но для библио-, фоно- или микрофильмотеки тут слишком уж шумно. А может, здесь ведутся умные беседы? Возможно, в этих стенах извлекается квинтэссенция человеческого остроумия, и мне посчастливится соприкоснуться с остроумием доктора Джонсона 9 или Вольтера.
Но остроумие — это не юмор. Это проницательность. Это основная форма сообразительности с изрядной долей изящности. Да чего уж там, остроумие — это способность к приобретению
«Войдя туда, в Здание, — подумала она, — я узнаю все, что только может узнать человек в нашем интервале измерений. Я обязана войти».
Поспешив к Сету, она кивнула.
— Отворите двери. Мы должны побывать там и познать все, что там заключено.
Вальяжной походкой, не скрывая насмешки при виде возбуждения, охватившего Сета и Мэгги, Уэйд Фрейзер приближался к парадному входу. Потом он и сам всмотрелся в рельефную надпись над огромными сдвинутыми створками дверей.
Поначалу он был озадачен. Ему удалось разглядеть буквы и выстроить из них слово, но оно показалось абсолютно бессмысленным.
— Ничего не понимаю, — сказал он Сету и религиозной фанатичке Ведьме Мэг. Затем Фрейзер напряг зрение, допустив, что проблема кроется в психологическом противоречии. Возможно, на каком-нибудь глубинном уровне сознания он вовсе не желает постигать смысл этого слова. Значит, надо преодолеть собственные увертки.
СТОПСТВО
«Погоди-ка, — мысленно велел он себе. — Кажется, я знаю, что такое стопство. Похоже, тут кельтский корень. Диалект, понятный только тому, кто имеет доступ к обширной и разносторонней информации либерального, гуманистического свойства. Непосвященный просто пройдет мимо.
Здесь содержат умалишенных. За этими стенами скрыта их жизнь. В определенном смысле это санаторий, но предназначен он не для возвращения обществу исцеленных (а может, таких же больных, как и до лечения). Это последние врата, смыкающиеся за ничтожеством и глупостью. Здесь приходит конец бредовым иллюзиям — они прекращаются, как утверждают рельефные буквы. Попавшие сюда страдальцы не возвращаются в общество, а бесшумно и безболезненно засыпают. Яд их безумия уже не будет отравлять Галактику. Слава Богу, что на свете существуют такие места! Странно, почему мне не сказал о них мой визави по коммерческим путешествиям?
Я должен войти, — подумал он. — Посмотреть, как это происходит. И выяснить, какова законная основа — как ни крути, должна существовать проблема медицинских (если можно их так назвать) властей, способных вмешаться и остановить процесс стопства».
— Не входите! — крикнул он Сету Морли и религиозной психопатке Волхв. — Это не для вас! Наверное, тут все засекречено! Да! Видите? — Он ткнул пальцем в табличку на алюминиевой дверце: «Вход только для квалифицированного персонала». — Я могу войти! — выкрикнул он сквозь грохот падающих крышек. — А вы нет! У вас нет нужного образования.
Сет и Чучело-Ведьма-Мэг смотрели на Фрейзера с изумлением, но не двигались. Он протиснулся между ними и потянулся к дверной ручке.
Мэри Морли без труда прочла надпись над входом:
ВЕДЬМСТВО
«Я знаю, что это такое, — подумала она, — а они нет. Это школа управления людьми с помощью всяких колдовских рецептов и заклинаний. Те, кто внутри, всемогущи, поскольку имеют дело с волшебными зельями и наркотиками».
— Я войду, — заявила она мужу.
— Погоди минутку, — попросил Сет. — Не спеши.