Журнал «Если», 1997 № 01
Шрифт:
— Черт, даже не знаю. Слушай, давай поменяемся местами, ладно? Мне тут как-то не по себе.
— Сперва гони полтинник.
Абдул сунул руку в карман, вытащил две двадцатки и десятку и протянул их девице.
Шлюха спрятала деньги в сапог и поднялась, распахнув курточку и предоставляя ему возможность оценить товар.
Абдул пересел, одновременно пробежав ладонью под сиденьем. Примерно на середине его пальцы нащупали кассету, приклеенную к виниловой обивке. Он сорвал клейкую ленту, снял кассету и зажал ее в своей огромной ладони. Потом выпрямился
Повернувшись к шлюхе, он поборол возникшее на миг искушение заставить ее отработать полученные пятьдесят долларов и начал подниматься.
Ее улыбка исчезла. В тот самый миг, когда он бросал на нее последний, как ему думалось, взгляд, она выхватила из правого сапога маленький револьвер с перламутровой рукояткой и прицелилась.
— Сядь, красавчик. Гони остальные деньги. А заодно и то, что ты достал из-под сиденья.
— Хорошо, я дам тебе деньги… да опусти пушку!
— И наркотик тоже.
— Это не наркотик.
Абдул снова вытащил деньги и протянул ей сложенные банкноты, сжимая их, однако, мертвой хваткой.
Бабенка схватила деньги, натолкнулась на неожиданное сопротивление и с силой потянула их на себя. Абдул внезапно разжал пальцы и, воспользовавшись ее минутным замешательством, умело ударил в челюсть. Шлюха уронила голову, и он тут же выхватил револьвер из ее вялых пальцев.
Он потянулся было к ее сапогу — достать свои кровные пятьдесят долларов, но тут его остановила совесть. Врезал он ей так, что сегодня вечером ей уже не заработать. Ладно, обмен справедливый: у нее останутся деньги хотя бы на еду или, скорее всего, на новую порцию наркотика.
А жаль девочку, подумал он, разглядывая свою падшую сестру, довольно смазливая. И тут он заметил ее клипсы. Они были не из тех, какие любят носить уличные женщины — большие и броские, — а маленькие плоские золотые диски. Но самое главное, в клипсы были вставлены пять совсем крошечных ониксовых звездочек. Знак Каина!
И тут Абдул понял, что не может вот так бросить ее в автобусе. Оказалась она здесь совсем не случайно. А раз так, то «Дети Каина» наверняка раскрыли Тайри, и он, скорее всего, в смертельной опасности. Женщину нужно прихватить с собой.
Напряженно всматриваясь в темноту за задним стеклом, Абдул попытался представить, где они сейчас едут. Хотя был уже конец сентября, тепло в этом году продержалось дольше обычного, и первые холода не оголили деревьев, и листья мешали увидеть номера домов на перекрестках.
Наконец ему удалось разглядеть номер на доме с освещенным подъездом: 3150. Свой фургон он оставил у дома № 4200 на Северной, в одиннадцати кварталах впереди. Абдул снова посмотрел на женщину. Он и раньше покраснел бы от одной мысли показаться с нею на людях. А теперь, когда она валяется без сознания, видок у нее еще тот… Может, все решат, будто я ее сутенер и не станут пялиться, понадеялся он. Но еще больше ему хотелось, чтобы женщина не очнулась — ему претила сама мысль, что ее придется еще раз ударить.
Возле дома номер 4100 он поднял руку и дернул сигнальный
Абдул встал и ухватил женщину за талию. Когда автобус остановился, он осторожно выволок ее наружу.
Мимо проезжала патрульная полицейская машина. Абдул быстро прижал красавицу к себе, словно обнимая ее. Когда полицейские свернули за угол, он быстро перешел улицу, открыл ключом боковую дверцу своего фургона и уложил женщину на пол. Потом, воспользовавшись тусклым светом отдаленного уличного фонаря, отыскал в ящике с инструментами моток липкой ленты и связал пленницу.
Потом он уселся и стал ждать. Вскоре глаза женщины открылись, но у нее хватило ума не заорать.
И что дальше, спросил себя Абдул. Что с ней теперь делать? Если отпустить, она непременно вернется и донесет на Тайри. Убить — духу не хватит, а запереть негде. Впрочем, отступать уже поздно — похищение, то есть преступление, фактически совершилось. И поскольку позитивом не прикинешься, от наказания не отвертеться.
Нет, погодите-ка. Да кто поверит шлюхе? Тем более шлюхе-позитиву. Отвезти ее в трущобы да вышвырнуть в темном переулке, а потом понадеяться на удачу. И на то, что Тайри он отыщет быстрее, чем она доберется до телефона. А еще лучше оставить ее связанной, тогда времени будет гораздо больше.
Абдул вел упорную — и бесполезную — борьбу с самим собой. Ни один из этих планов не сработает. Сейчас ему даже не известно, что удалось Тайри записать на кассете. И он этого не узнает, пока не прокрутит запись, а при ней этого делать, разумеется, нельзя. Ее следует задержать, выяснить степень связи с организацией. А это означало, кроме всего прочего, что Абдулу потребуется помощь.
Он пробрался на место водителя, завел мотор и поехал, поглядывая по сторонам на вывески и указатели. Заметив торговый центр, почти безлюдный в этот поздний час, Абдул направил фургон к телефонам-автоматам.
Первый звонок — Дэйву. Отозвался автоответчик. Хозяина не оказалось дома, но ответчик принял телефонный номер Абдула и переслал его на пейджер Дэйва. Абдул стоял, нервно дожидаясь ответного звонка и надеясь, что никто не станет проходить мимо.
И тут женщина заговорила с ним — впервые с момента, когда он ее ударил. Ее голос прозвучал слабо и, судя по интонациям, она была готова разрыдаться.
— Отпустите меня, мистер. Можете забрать свои пятьдесят монет. И даже пушку возьмите.
— Тебя как зовут? — спросил Абдул насколько смог грубо.
— Тини… или Кристина. Тини меня зовут на улице.
— Вот что, Тини. Сама понимаешь, отпустить тебя я не могу, а почему — объяснять не нужно. Придется тебе поваляться в машине, пока я не придумаю, что с тобой сделать.
Абдулу показалось, что она немного оживилась, услышав его слова.
— Кто вы, мистер?
— Неважно. Тебе этого лучше не знать, — отозвался Абдул с угрозой.
— Вы ведь не коп, правда. Копов я издалека чую. А с вами в этом смысле нормально.