Журнал «Если», 1998 № 02
Шрифт:
Бек послушно кивнул.
— А… условия?
— Что ж, принимая во внимание ваши научные публикации и все прочее… Я уполномочен предложить вам аванс в двадцать тысяч.
Бек снова кивнул, как китайский болванчик.
— Двадцать тысяч… (Разрази меня гром!) Это замечательно. Но я хотел бы, э-э-э… (Ах, МАРИАННА!) кое-что узнать. Ведь это Сефтон-Хауз издал «Голос ревущего огня», не так ли?
Бурбон удивленно приподнял бровь.
— Да, это так.
— Скажите, не вы ли, случайно, работали с этой книгой?
— Гм! А почему вы спрашиваете?
—
— Он выдавил неискреннюю улыбку. — Полагаю, она мечтает о том, чтобы я принялся за шпионский роман.
Бурбон чопорно поджал губы.
— Боюсь вас огорчить, Беккет, но я всего лишь скромный редактор и издатель научной фантастики. Это не моя епархия… Книгой мистера Икса занимался отдел публицистической литературы, но я могу вас заверить, что попала она в Сефтон отнюдь не с черного хода.
— А у вас есть черный ход?
— Не поймите буквально. Допивайте коктейль, Беккет, а я сейчас же свяжусь с издательством.
Бек взглянул на часы.
— А сколько придется ждать? Видите ли, моя жена…
— Понимаю. Всего несколько минут, не более.
Пока они дожидались ответа, Бурбон смешал для Бека еще один коктейль.
— Знаете, Беккет, я все время питал надежду, что нам удастся немного поговорить о программировании. Я сейчас работаю над небольшим проектом для нашего издательства — искусственный интеллект и все такое… — Он смущенно улыбнулся. — Конечно, я только куратор, и мне придется привлечь опытного программиста, но хотелось бы вложить и кое-что свое.
Профессор живо встрепенулся.
— Да что вы говорите! В самом деле? А какая система? Охрана, контроль, безопасность?
— И то, и другое, и третье, всего понемножку. Боюсь, вы и представить не можете, Беккет, сколь серьезные проблемы возникают в нашем бизнесе. Особенно в таких издательствах, как Сефтон, с его блестящей плеядой всемирно известных авторов.
— Как, например, Ибрагим Икс? — пробормотал профессор, уткнувшись в свой фужер.
— Да, и не только. Возьмем, к примеру, Кенига… Я уже сбился со счета, сколько раз хакеры вламывались в нашу локальную сеть, чтобы скопировать его очередной роман, и книга появлялась в Интернете задолго до того, как мы успевали отпечатать тираж. Это колоссальные убытки, Беккет, просто колоссальные! Бедняга Кениг начал было посылать нам свои романы от имени жены и с ее электронного адреса, но и это не помогло.
— Гм! Очень похоже на то, что без своих тут не обошлось… Вы полностью уверены в ваших сотрудниках, Лоренс?
Бурбон поморщился.
— Наверное, вы правы, Беккет. Нет, я не могу сказать, что доверяю каждому работнику издательства. Увы. И я как раз надеялся, что вы сможете дать какой-нибудь полезный совет… — Он снова улыбнулся, но вид у него был удрученный.
А Бек, напротив, вспыхнул от удовольствия.
— Ну разумеется, Лоренс! Я с радостью помогу вам.
— Тогда завтра вечером? Устроим поздний обед!
— М-м-м… А насколько поздний?
— Часов в девять?
—
Впервые в жизни Бек ощутил легкое раздражение при мысли о Марианне. Разве не унизительно выглядеть таким… Подкаблучником? Его охватило абсурдное желание гордо выпятить грудь и громогласно заявить, что непременно придет, невзирая на любые обстоятельства, и он открыл было рот… но ничего не сказал.
Покинув «Шератон», Бек обнаружил, что на улице уже горят фонари. Выходит, пока он общался с Лоренсом Бурбоном, на город каким-то непостижимым образом пали сумерки. Профессор удивился, но не очень, поскольку мысли его были заняты иным: он был вне себя от счастья и жаждал разделить его с Марианной.
Подъехав к дому, он увидел, что ее пикап на месте, но в окнах нет света. Так-так… Наверняка отправилась к Руби! Должно быть, жалуется, что муж не явился к обеду и даже не предупредил об опоздании!
На кухне витали аппетитные запахи, и у Бека сразу потекли слюнки; голод и раздражение успешно сражались в его душе с чувством вины. Отыскав в холодильнике сэндвич, он отправился в кабинет, чтобы в ожидании жены еще немного поработать над заказом Первого Континентального. Он поставил на место блок памяти, надел виртуальный шлем и перчатки — и решительно погрузился в трехмерный мир программы.
Та оказалась в гораздо худшем состоянии, чем он воображал, и Беку пришлось приступить к методичному наведению порядка. Он увлеченно трудился над кодовым замком для одного из самых конфиденциальных массивов данных, когда вспышка яркого света резко ударила ему в глаза, а голова его внезапно стала слишком легкой.
— Беккет Ходж! Что ты тут делаешь, дьявол тебя раздери?!
Поморгав, он увидел жену в огромной бесформенной футболке; волосы Марианны были всклокочены, а в руках она держала его собственный виртуальный шлем.
— Я… Я просто ждал, когда ты придешь.
— Зачем? Чтобы предложить мне прогулку под луной?
— Но я…
— Тебе наплевать на то, что я волнуюсь! Сперва я решила, что тебя похитили инопланетяне или шпионы. Потом — что это сделало правительство. И наконец, я додумалась до самого страшного… Что ты валяешься где-нибудь в кювете на пару с разбитым автомобилем! ГДЕ ТЫ БЫЛ?!
— Я встречался с Лоренсом Бурбоном, и тебе это известно. Он вручил мне контракт, который я должен подписать.
— И ты занимался этим до часу ночи?
Профессору показалось, что он внезапно очутился в безвоздушном пространстве.
— Час ночи? Не может быть… Это же невозможно!
— У тебя есть часы. Взгляни на них.
Бек носил часы, когда не забывал их надеть. Оттянув манжету, он продемонстрировал Марианне пустое запястье.
— Мир битком набит часами, Беккет! В твоем автомобиле есть часы. И в твоем компьютере. И пейджер показывает время. Здесь, над камином, тоже висят часы, хотя их стрелки, конечно, чертовски трудно разглядеть, когда у тебя на голове шлем. Не хочешь ли ты сказать, что ни разу не взглянул на часы?