Журнал «Если», 1998 № 05
Шрифт:
«Держись подальше от Билла Страттона», — предупреждала меня Сюзанна.
— Посторонние не допускаются, — ответил часовой, для безопасности отгороженный от посетителей решеткой. Но я уже успел заметить Страттона в окне.
Я окликнул его. Он, взглянув в моем направлении, нахмурился. Он не узнал меня, ибо видел лишь однажды. Я снова крикнул, и он открыл окно, косясь на дождь.
— Что вам надо? — недовольно спросил он.
— Где Сюзанна?
— Какая Сюзанна, черт побери, и кто вы такой?
— Если вы не выслушаете меня, — закричал я изо всех сил, — Сюзанна умрет!
Наконец до него дошло. Через минуту, запыхавшийся, он уже был у ворот.
— Будет лучше, если вы мне тотчас же все объясните, — решительно потребовал он.
Я рассказал все. Надо отдать должное Биллу Страттону — он сразу все понял и не выказал удивления, когда узнал, что в одном из параллельных миров проводятся аналогичные эксперименты.
— Наш сегодняшний эксперимент уже закончен, — мрачно сообщил он. — Я жду возвращения Сюзанны. Она уехала на вездеходе.
Мы подождали еще несколько минут, а затем отправились на поиски врача станции. Прихватив с собой необходимые медикаменты и баллоны с кислородом, мы отправились в Бухту Морских Звезд. Небо освещали предгрозовые всполохи, над нами висела тяжелая дождевая туча. Страттон казался постаревшим и, видимо, был сильно напуган.
Мы ехали очень быстро и вскоре увидели белые камни разрушенной хижины и два дерева. Ствол одного из них был расколот пополам, словно рассеченный гигантским колуном. На мокрой траве лежала девушка.
Врач нагнулся над ней и вскоре, вытирая капли дождя с лица, произнес:
— Мне очень жаль.
Страттон сам отнес тело Сюзанны в машину.
Оставив доктора за старшего на станции, я увез Страттона к себе на яхту. Это лучшее, что я мог сделать для него.
Он попытался было произнести что-то в свое оправдание.
— Мы вынуждены были посылать ее, ты понимаешь? Она не должна была выходить из своего круга. Мы просто хотели с ее помощью установить контакты… Она была такой красивой… — растерянно и печально закончил он.
— Ну и что, кто-нибудь установил с ней контакт? — спросил я, хотя знал ответ.
— Нет, — ответил Страттон. — Это оказалось чертовски трудно. — Он был уже пьян, поэтому говорил медленно, с трудом подбирая слова. — Не всякий мог увидеть Сюзанну и войти в ее круг.
Я тоже был пьян. Мне казалось, что в этом состоянии я пребываю вот уже несколько дней.
— Я знаю, — ответил я.
— Кто же это сделал? — спросил Страттон.
— Я.
Дождь барабанил по крыше каюты. Страттон смотрел на меня странно неподвижным взглядом. Я думал — неужели он ревнует? Меня любила другая Сюзанна. Его Сюзанна была похожа на мою, но не во всем. Яхта легонько покачивалась на волнах.
— Ты живешь
— И живу так уже несколько дней, — согласился я. Теперь мне было все равно. Мы не смогли спасти его Сюзанну. Она была обречена, как только умерла моя. Их пути были параллельными. Девушки мертвы. Миры же бесконечны…
Моя Сюзанна все твердила: так мало, так мало времени…
Она говорила не о себе. Она имела в виду меня.
Двойники не могут существовать в одном мире одновременно. Я смог войти в мир Сюзанны. Значит, мой двойник в ее мире умер, и она знала об этом.
История тяготеет к выравниванию. Сюзанна просила меня остерегаться Билла Страттона, потому что в ее мире он имел какое-то отношение к моей смерти…
Страттон плакал жалкими пьяными слезами.
— Я любил ее, — причитал он, тупо глядя на меня красными от вина и слез глазами.
Внезапно он стал мне неприятен.
— Спиртного больше нет, — решительно заявил я. — Надо съездить в город.
Дождь усилился, сходни были мокрыми и скользкими. Начался от-лив, было заметно, как быстро убывает вода. Сквозь завесу дождя я видел колышущуюся от ветра вывеску над баром отеля «Уотерменс-Армс».
Сходни угрожающе прогнулись и стали раскачиваться, когда вслед за мной на них ступил нетвердо державшийся на ногах Страттон.
Глава 6
Когда мы покинули бар, было уже около одиннадцати вечера. Свернув с узкой главной улицы и то и дело попадая в огромные дождевые лужи, мы наконец подъехали к пристани. Здесь лишь у моей яхты горел одинокий фонарь — свидетельство той уступки, на которую наконец пошел Городской совет после моих настоятельных просьб. Как-никак яхта является моим постоянным местом жительства со всеми вытекающими отсюда правами.
Дело в том, что в межсезонье, когда кончается навигация, пристань по вечерам не освещается. Цепочки ярких разноцветных лампочек, летними вечерами ласкающих глаз туристов, осенью и зимой напоминают мертвые грязные гирлянды.
Когда мы спустились на яхту и вошли в каюту, в нос ударил спертый воздух, пропахший вином и табачным дымом, с явной примесью Пропана. Утром надо будет проверить плиту. Очевидно, утечка газа. Я зажег конфорку и сварил кофе.
Страттон пил кофе чашку за чашкой, пока не протрезвел. Он задумчиво изучал меня и даже отказался от пива, которое мы прихватили в баре.
— Ты живешь взаймы, Мэйн, — повторил он.
Меня это уже начинало раздражать. Он твердит эту фразу уже в который раз, видимо, находя ее очень удачной. Наконец я попросил его Заткнуться. Он улыбнулся, но улыбались лишь губы, глаза из-под воспаленных век смотрели холодно.