Журнал «Если», 1998 № 09
Шрифт:
— Я сам могу погулять по серверам силовиков.
— Добро, начинай, утром поговорим.
Липягин повесил трубку, но тут снова зазвонил телефон.
— Быстро на Пятницкую, дом десять, квартира двадцать два, майор! — прогундосил в трубке голос Щербатова. — Одна нога здесь, другая там.
— Что случилось? — подобрался Михаил.
— Только что в отделение милиции позвонил депутат Госдумы Ноздренко, утверждает, что два дня назад его захватили какие-то люди, продержали в подвале, потом пропустили через какую-то установку наподобие рентгеновской, отчего
— С какого боку присоединить к нашему расследованию депутата Ноздренко? — осторожно спросил Потапов.
— Ты разговаривал с Трубецким?
— Понял, — после недолгого молчания сказал Потапов. — Вы считаете, это новый заминированный? Как же ему удалось сбежать из организации, имеющей такую аппаратуру?
— Не знаю, может, у него «белая» реакция на внушение: человек подчиняется гипнозу, но помнит при этом все, что ему внушили. Я уже послал туда оперов Богданца, выезжай.
Потапов за минуту переоделся, сунул в наплечную кобуру пистолет и выскочил из дома. Через полчаса он был на Пятницкой. Но, как выяснилось, опоздал.
В арке дома номер десять толпился народ, оттесняемый парнями в камуфляже, тут же располагались две милицейские машины с мигалками и пожарная машина, а в узеньком треугольном дворике, носящем явные следы взрыва (две машины смяты в лепешку боковым ударом, в двух других не уцелело ни одного стекла, в окнах невысоких двухэтажных домиков, образующих со стеной арки треугольный дворик, так же повылетали все стекла), стояла машина скорой помощи, в чрево которой люди в белых халатах грузили носилки с лежащим на них окровавленным мужчиной.
— Кто это? — подошел Потапов к хмурому капитану милиции, командующему следственной бригадой.
— А вас кто сюда пропустил? — буркнул тот.
Михаил показал ему удостоверение, увидел входящих во двор оперативников Щербатова во главе с майором Богданцом, подозвал их движением руки.
— Сворачивайте свою службу, это дело переходит в нашу компетенцию.
— Я попросил бы вас не… — начал капитан, но Потапов уже отошел, кивнув Богданцу, чтобы тот начинал процедуру приема дела, приблизился к следователю, допрашивающему свидетелей.
— Спасибо за помощь, вы свободны.
Следователь, пожилой, невысокого роста, с бледным одутловатым лицом, поглядел на своего командира, пожал плечами и спрятал в карман блокнот. Потапов оглядел свидетелей: двух девушек и пожилого толстяка в шляпе, — попросил их повторить, что они рассказывали следователю, и понял, что приехал сюда не зря. Судя по всему, здесь только что произошло самоуничтожение «фотонного» человека.
Со слов свидетелей картина получалась следующая.
Двое мужчин, один из которых, судя по описанию, и был депутатом Ноздренко, стояли во дворе дома возле мусорного бака и курили. Потом к ним подошел молодой человек в светлом плаще, что-то сказал и бросился бежать. А через несколько секунд раздался
От мужчины, похожего по описанию на Ноздренко, не осталось ровным счетом ничего, а его собеседника ударная волна перенесла через весь двор и впечатала в дверь двухэтажного особняка.
Взрыв, по словам свидетелей, сопровождался яркой, словно от электросварки, вспышкой. Девушек, пересекавших дворик, спасло то, что они в этот момент находились в тени высокого джипа, а старик-свидетель, вероятнее всего, бомж, нагнулся за пустой бутылкой у стены арки и отделался шишкой на голове, когда его швырнуло к стене.
Подъехавший спустя четверть часа Щербатов выслушал Потапова, обошел дворик и уехал, озабоченный и чем-то расстроенный. Обсуждать случившееся он не стал, сказал только, что ждет майора с докладом к обеду следующего дня.
Потапов дождался появления Липягина, они поговорили со следопытами Богданца, полюбовались на туфли и клочки серой материи — все, что осталось от депутата, и разъехались по домам. Спать Михаил лег лишь в третьем часу ночи.
Следующий день выдался чрезвычайно хлопотливым.
Потапов встретился с двумя десятками людей, в том числе с Трубецким и еще одним специалистом-физиком, занимающимся биоэнергетикой и теорией полевых взаимодействий, а также со всеми, кто мог бы хоть в малой степени быть полезным розыску «фотонных террористов», как их стали называть сотрудники Управления. Кроме того, Михаил провел информационный поиск по секретным компьютерным сетям спецслужб, еще раз допросил начальника охраны Маринича и вместе с группой Липягина побывал в парке Тимирязевской сельхозакадемии, изучил издали трехэтажное здание «Агропромышленной компании «Восток», располагавшейся на берегу пруда, в конце улицы Пасечной. И хотя особых находок этот день не принес, все же Потапову удалось выделить несколько интересных моментов.
Момент первый: в недрах оборонки существовал ряд закрытых лабораторий, в тематике которых присутствовали все аспекты человеческого бытия, в том числе психотронное влияние на людей, кодирование; было также создание оружия на основе торсионных полей.
Момент второй: неожиданное появление «фотонных» людей, запрограммированных на самоуничтожение вблизи специально выбранных объектов, больше смахивало на экспериментальную проверку «живых мин», а не на выполнение неведомыми террористами плана по уничтожению конкурентов или опасных свидетелей их деятельности. Вряд ли такой технологией могли завладеть обыкновенные бандиты.
Об этом Потапов и доложил вечером полковнику, когда его вызвали в Управление. Щербатов думал примерно так же, но гипотез, по обыкновению, не строил, говорил мало, был хмур и озабочен. На вопрос Михаила: «Не заболел ли часом, Владимир Васильевич?» — он ответил мрачной шуткой:
— Не бойся, майор, моя болезнь не заразная, старость называется.
Потапов внимательно посмотрел на полковника, которому недавно исполнилось пятьдесят два года, и покачал головой.
— До старости еще дожить надо, товарищ полковник. Что случилось-то?