Журнал «Если», 1999 № 08
Шрифт:
— С тех пор ты не пьешь?
— Если бы только это! Все гораздо хуже: от моих ног остался металлолом. Ну, приехала «скорая», отвезла меня в больницу, а там со мной, роботом, не стали возиться: выволокли через заднюю дверь и швырнули в грузовик. Так я попал на перепрограммирование. Думал, мне приделают новые ноги, но эта стерва-блондинка, та, что с дешевыми серьгами…
Если бы Зеб умел плакать, он лил бы слезы в три ручья.
— Выкладывай, Тимоти! — взмолился он.
— В общем, она распорядилась по-другому. «Слишком много развелось
Зеб смотрел на друга с ужасом. Потом не выдержал и заглянул под стол. Тимоти не шутил: его ноги были обрублены выше колен и кончались черными кожаными чехлами. Рядом стояло что-то вроде поддона на резиновых колесиках.
Александра похлопала ошеломленного Зеба по руке.
— Сначала оторопь берет, а потом привыкаешь, — успокоила она его. — Выпей-ка еще пивка. Хорошо, что ты можешь пить!
Программа не позволяла ему напиться до чертиков, однако до места работы он добрался на нетвердых ногах и с мутью в голове.
Поняв, что уже светает, Зеб чертыхнулся. Ночи вот-вот конец, а он еще никого не ограбил! Придется довольствоваться первым роботом, который подвернется под руку. Вернее, первой полудюжиной, иначе не выполнить норму… Оглядевшись, он увидел на углу светящуюся вывеску: «Миссия помощи роботам». Из двери появился рослый, состоятельный на вид робот мужского пола.
Зеб без колебаний вытащил нож, приставил к животу и слегка надавил, чтобы припугнуть.
— Кошелек или жизнь! — прорычал он и потянулся к наручным часам жертвы.
В этот момент рослый и состоятельный повернул голову к свету, и Зеб увидел знакомые черты.
— Преподобный Хармсуоллоу! — простонал он. — Господи!
Священник бросил на него безжалостный взгляд.
— Не осмеливаюсь брать на себя так много, — произнес он, — но одно могу сказать твердо: теперь на тебе несмываемое проклятье!
У Зеба не оставалось времени на размышления: он просто бежал прочь что было сил.
Если бы не алкогольный туман, мешавший соображать, он бы понял, что напрасно старается: бежать все равно было некуда. Там, где он работал последние дни — его сразу схватили бы. Не в миссию же, где околачивается Хармсуоллоу! И не на перепрограммирование; это было равносильно добровольной явке в тюрьму. Значит, ему вообще нет места, потому что, куда бы он ни сунулся, его все равно рано или поздно найдут, хотя бы по радиоизлучению.
Последнего, впрочем, еще пришлось бы дожидаться. Скорее, в парк Амадея! Там собиралось отребье, к которому теперь принадлежал и он.
Солнце уже встало, когда Зеб добрался до берега озера и проник в
Зубчатый силуэт города остался у него за спиной, впереди высилась статуя Амальфи Амадея — изобретателя дешевого водородного синтеза, позволившего цивилизации совершить решительный рывок вперед. Стоя на аллее, виляющей среди буйной растительности, Зеб наблюдал за бродягами, которые бесцельно слонялись меж деревьев, сидели на парковых скамейках.
— Чистая кожа, всего доллар, — прошамкал один, протягивая, ему веер кошельков.
— Не желаешь ли курнуть? — окликнули Зеба со скамейки.
Маленькая женская фигурка отделилась от постамента и двинулась в его сторону.
— Подайте на смазку, мистер!
— Салли? — удивился Зеб. — Ты, что ли?
Маленькая женщина-робот вытаращила глаза.
— Зеб? Прости, не узнала. Что это ты бродишь под дождем?
Он и не заметил, что пошел дождь. Он вообще не замечал того, что не связано с его собственными бедами. Но сейчас, глядя на детское личико, он умилился. Там, в Центре досуга, она была одной из многих, а сейчас навеяла воспоминания о Гленде, малышке с фермы, из соседней хижины. Конструкторы задумали Салли как вечное дитя, однако ей было уже много лет. По легкому запаху гари он догадался, что она работает на жидком горючем. Конструкция полувековой давности! Он вывернул карманы.
— Прикупи себе запасных частей, детка, — посоветовал он хриплым голосом.
— Спасибо, Зеб! — Она всхлипнула. — Осторожно!
Малышка затащила его под мокрый куст. Мимо медленно плыла патрульная машина парковой полиции на воздушной подушке. Фары были выключены, по ветровому стеклу елозили щетки. Зеб замер в тени.
Стоило патрулю повернуть за угол, как из кустов вылезло все здешнее отребье. Раньше Зеб не догадывался, до чего их много.
— Какими судьбами, Зеб? — спросила Салли.
— Я попал в переплет. — Он понуро опустил глаза. Что толку секретничать? — Вышел на дело и нарвался на человека.
— Плохо дело! Он может тебя опознать?
— То-то и оно! Раньше мы были знакомы, так что… Нет, оставь! — сказал он, видя, что Салли хочет вернуть ему деньги. — Это здесь не поможет.
Салли согласно кивнула.
— Я бы не попрошайничала, но… Понимаешь, я решила накопить на новую ходовую часть. Ты не можешь представить, до чего мне хочется вырасти! Но всякий раз, когда я прошу заменить мне тело, они твердят, что у меня не центральная нервная система, а старье, которое лучше выбросить. А мне всего-то и нужно, что формы зрелой женщины. Сам понимаешь: бедра, грудь… Но они уперлись. Твердят, будто ребенку легче устроиться. Почему тогда мне не предлагают место?