Журнал «Если», 2000 № 12
Шрифт:
Все это заняло лишь несколько секунд — толпа затихла и оцепенела. Машины остановились. В тишине раздавалось только шипение смятого радиатора автомобиля и прерывистый треск искр от оборванных проводов.
Вой приближающихся сирен разбудил толпу — все одновременно заговорили, задвигались, закричали, заплакали, зажестикулировали. Два подростка, пользуясь суматохой, выгребли несколько горстей монет из разбитого торгового автомата и исчезли в глубине улицы. Наблюдая столь очевидное воровство, Маккей вдруг вспомнил о портфеле. Он стал оглядываться в поисках, но отвлекся,
Слава Богу, никто серьезно не пострадал. Несколько зевак поранились осколками разбитого стекла, одна покупательница сломала запястье, упав в толкотне на тротуар, но в общем и целом полиция назвала все это чудом.
Маккей не верил в чудеса. Но когда машина аварийной помощи, резко повернув, отъехала от тротуара, то, что он увидел, заставило его серьезно задуматься.
В радиатор разбитого автомобиля был впечатан его портфель.
У восьмого газетного киоска ему повезло.
— Да, я знаю Лэйси, — сказал продавец, с подозрением глядя на Маккея. — Я отдаю ей устаревшие газеты, всякие открытки, поврежденные или подмоченные. Просто так отдаю. Зачем она вам?
— Мне нужно ее найти.
— Зачем?
— Я… Я хочу ей кое-что дать, — ответил Маккей.
Продавец еще раз подозрительно оглядел его.
— Вы что-то против нее имеете? Может, она ошивалась вокруг вашей бесценной конторы? Откуда я знаю, может, вы начнете ей угрожать?
Больше спрашивать было не у кого, и Маккей попробовал другой подход: он просунул голову в окошечко и понизил голос, время от времени оглядываясь, не слышит ли кто.
— Послушайте, вы ведь отдаете ей старые открытки, да? И так же в десятках других киосков по всему городу. Ну, она позавчера подошла ко мне на улице, и я у нее купил одну, просто, чтобы отвязалась. Но понимаете… — Маккей еще приблизился, стараясь врать как можно доверительнее. — Некоторые из этих устаревших, как вы выразились, открыток являются коллекционными. Та, которую я у нее купил, стоит больше сотни долларов.
Продавец тихо присвистнул.
— Ну вот, и я теперь хочу посмотреть все, что у нее есть, понимаете?
Продавец думал долго и напряженно. Взяв с витрины конфету и медленно ее развернув, он наконец ответил тихим шепотом:
— Ну а если я скажу, где она живет?..
Маккей полез в карман за бумажником, вытащил оттуда две купюры и одну вручил продавцу.
— Вот. Пусть это будет аванс. А это, — сказал он, передавая вторую, — аванс за следующий коллекционный предмет, любой, который мне удастся найти. Что скажете, э-э…
— Майк.
— Майк? Заключаем сделку?
Майк обдумывал это целых три секунды.
— Вы ее не обидите, правда?
— Разумеется, нет. Я страховой агент. Я что, по-вашему, похож на костолома?
— Нет. Ладно, заключаем сделку. — Он протянул руку, и Маккей пожал ее, отметив, что рука липкая от конфеты, и гадливо подумав, как долго потом придется ее отмывать.
Эта улица оказалась всего
«Слава Богу, что прошел снег», — подумал он. Снег скрыл почти всю грязь. Белое одеяло в несколько дюймов толщиной укрыло мусорные баки и пожарные лестницы. Повсюду лепились картонные и фанерные пристройки, в которых он никого не видел, но непонятно было, брошены они совсем или пусты временно. Опять же с погодой повезло: он с трудом представлял себе, на что похоже — и чем пахнет — это место летом.
Он прокладывал себе путь по темному переулку, постоянно поскальзываясь на скрытом снегом мусоре. Чем дальше он заходил, тем отдаленнее звучал голос оживленной улицы, и это начинало его нервировать.
Оказавшись на некоем подобии перекрестка, он увидел в аллее справа костерок и повернул к нему. С бьющимся сердцем подошел к небольшой группе людей, которые сидели вокруг скромного пламени. Удивительно, но, похоже, этим четверым было тепло сидеть у огня, завернувшись в одеяла, хотя одежда их была грязная и изорванная.
— Простите, — дрожащим голосом произнес он. — Нет ли здесь Лэйси, или мисс Лэйси?
Он переводил взгляд с одного лица на другое; казалось, никто из них его не заметил. Может, они не расслышали?
— Я ищу женщину, которая называет себя Лэйси, — повторил он уже громче. — Кто-нибудь из вас ее видел, кто-нибудь знает, как ее найти? — На сей раз к нему повернулись, но по-прежнему молча.
Наконец один из бродяг (Маккей дал бы ему лет пятьдесят) выпростал из-под одеяла тонкую руку и махнул в сторону переулка.
— Спасибо. — Маккей пошел в указанном направлении.
Переулок несколько раз повернул, он старался запомнить каждый изгиб. Оглянувшись назад, он с облегчением увидел свои следы, ясно различимые на снегу. Было темно, но белый снег под ногами прекрасно отражал ночное сияние города. Найти дорогу назад не составит труда. Немного успокоившись, он хотел продолжить путь, но тут в нескольких шагах от него в снег упала сигарета, и он застыл, тупо глядя, как под ней с тихим шипением тает снег.
Откуда-то сзади и сверху раздался грохот. Маккей повернулся и побежал назад, но загрохотало снова — на сей раз перед ним и тоже сверху. Он замер.
Из тьмы подворотни справа от него быстро выступил юный бандит; в нескольких дюймах от лица Маккея блеснул нож. Парень глумливо ухмылялся, вращая нож у него перед носом.
— Дэнни! Джексон! Спускайтесь! — Впереди и сзади снова раздался грохот, и еще два юнца спрыгнули с пожарной лестницы слева от него.
Маккей слышал, как один из парней заходит сзади; ему хотелось резко развернуться, расчищая путь портфелем, и бежать, как можно быстрее, но он понял, что не сделает и десятка шагов.