Журнал «Если», 2001 № 01
Шрифт:
Тогда я против экзотики.
— Завтра отбываю, — сказал Юджин, обведя бар неверным размашистым жестом, как будто этим что-то можно объяснить. — Все. Закончил.
— А что ты тут делал?
Он небрежно отмахнулся, но я заметил, что Юджин несколько напрягся.
— Да мура всякая. Проверял, как они управляются со своим дерьмом.
В глубине зала зашумели. Перепившие посетители решили, видно, окунуться в экзотику. Хорошо, что для полноты ощущений бармен вместе с поганым пойлом не выдает им заряженные кольты. Произошла небольшая потасовка, быстро угасшая из-за
— Ты где остановился? — спросил я, поддерживая затухавший разговор.
— В «Ниагаре». Есть тут такая дыра. Для технических специалистов.
— Так ты сегодня специалист?
— Я всегда специалист, — пьяно обиделся Юджин.
— Все мы специалисты, когда начальство в какую-нибудь дыру посылает.
— Это точно, — отходя от обиды, согласился он. И похвастался: — Мне как ценному работнику выдали дисконтную карту и прикрепили к этому кабаку. Правда, тут и так довольно дешево.
Ну, тогда все понятно. Юджин сполна использовал предоставленные ему возможности. Еще пара месяцев, и руководство может ставить крест на одном из своих работников.
— Мне еще повезло, — продолжал он изливать душу. — Попал в такое место. А мог бы… Радиационная пустыня. Не хочешь побывать?
— Думаешь, стоит? — равнодушно спросил я. Я давно убедился: разговор с пьяным — одно из самых мучительных занятий. — Который час?
Он проигнорировал последний вопрос.
— Конечно, стоит! Чтобы понимать, что такое настоящее дерьмо. Чтобы сидеть в этой дыре и радоваться жизни. Думаешь, я не понимаю, что это дыра? Отлично понимаю. Но по крайней мере я чувствую себя здесь человеком, а не подопытной мушкой, у которой под воздействием неучтенного поражающего фактора отваливаются крылышки и лапки.
Не хватало мне проповедей… Пора убираться отсюда. Оставалось только решить, оставлять коллегу здесь или везти его в гостиницу.
— Пойдем? — предложил я.
— Куда?
— В гостиницу.
— Чего я там не видел? Четырех стен и телевизора с голыми бабами? Храпа за стеной? Лучше буду сидеть здесь и пить, а вот когда не смогу, — поеду в гостиницу и лягу спать. А завтра отправлю начальству лучезарный доклад, в который для объективности обязательно вставлю конструктивную критику. Эта планетка настраивает меня на здоровый критический лад.
— Тогда я пошел. Счастливо тебе.
— Вали… Увидимся.
Я взял такси и попросил покатать по городу, в надежде на то, что мой поисковик отцепится от датчика Юджина и сядет на позывные часов. На город опускался вечер, и стены зданий оживали рекламными огнями. Меня ждали театры и рестораны, зазывали клубы и спортзалы, приглашали на океанскую прогулку и розыгрыш мгновенной лотереи, а я мотался по улицам и тупо смотрел на метку поисковика, надеясь на удачу. Таксист уже начал поглядывать на меня с интересом, но не спешил с комментариями, вполне довольный показаниями таксометра. Я был для него подарком судьбы. Мой же подарок
— К резиденции вице-губернатора, — сказал я с тяжелым вздохом водителю.
— А что там? — спросил он, уставший от долгого молчания и неудовлетворенного любопытства.
— Вечеринка.
Он скептически посмотрел на мою рубашку. Не знаю уж, за кого он меня принял — обслугу или охранника, призванного обеспечивать безопасность гостей, но я стал ему заметно ближе и роднее.
— Муторное дело? — сочувственно спросил он.
— Еще какое! — от души согласился я и вспомнил Юджина. — Зато потом можно крепко выпить.
Он кивнул с пониманием дела.
— А мне еще четыре часа руль вертеть, — поделился он своей печалью и добавил со злостью в голосе, увидев полисмена на подъезде к резиденции вице-губернатора. — Ну вот, теперь покрутимся.
Полисмен сортировал машины по одному ему понятному принципу, подгоняя одни и притормаживая другие. Нас он притормозил, заставив пропустить вперед ослепительно белый лимузин. Водитель решил воспользоваться возникшей паузой и спросил, как мне показалось, с подлинным интересом:
— И на сколько такие праздники?
— Когда как, — рассеянно ответил я, потому что в этот момент мы двинулись вперед. — Часов пять-шесть, может быть. А то и до утра.
Я не знал здешних традиций, но судя по энтузиазму и хорошей спортивной форме супруги вице, гулять она могла долго.
— Кадаврики столько не выдержали бы, — сообщил таксист.
Еще один полицейский у ворот резким жестом остановил такси.
— Куда прете? — грубо спросил коп, держа свою дубинку так, будто хотел расшибить лобовое стекло. — А ну назад!
Начало мне не понравилось. Я быстро сунул водителю несколько кредиток и вылез из машины. Шофера вмешивать в это дело не стоит: ему тут еще жить и работать, и если полисмен окажется злопамятным, то парню придется за меня отдуваться.
— К вице-губернатору, — объявил я полицейскому, вставая между ним и такси, которое задним ходом уходило из створа ворот.
— Только по приглашениям.
— Так я и есть по приглашению. Меня пригласила его жена.
— И где оно?
— Приглашение? У меня его нет. В смысле… Она меня сегодня утром пригласила. — Чувствовал себя я необычайно глупо.
Он с подозрением посмотрел на мой наряд. Теперь я понимал, что с костюмчиком недодумал. Впрочем, будь я хоть во фраке, меня все равно не пропустили бы. Можно было потребовать список приглашенных, в котором я должен значиться, и только я приготовился к долгому спору с полицией, как в ворота въехал лимузин с поникшим флажком на капоте. В его зеркальных стеклах отразилась моя злая физиономия. Вот она вздрогнула, и мгновение спустя я понял, что одно из боковых стекол ползет вниз, и вместо знакомого до боли отражения в образовавшемся проеме появилось круглое лицо губернатора Парфии с блестящей фирменной плешью в пол головы.