Журнал «Если», 2002 № 07
Шрифт:
Мутный взгляд Моргана переместился на кандидата наук. А следующие слова пиратского капитана наконец открыли ему истину, которая столь его интересовала.
— Это ведь ты Шекспир? — проговорил пират, ткнув пальцем в сторону эколога. — Привет тебе, господин актер и сочинитель!
Дрожащая рука Генри Моргана снова потянулась к кубку, и он залпом осушил его до дна.
— Англичанин есть англичанин, пусть даже он никогда не нюхал моря! — изрек капитан.
Вот уж хуже нет, чем ночное дежурство! Причем в самом-то дежурстве как раз ничего сложного. Раз в час прошелся по коридору,
А плохо то, что в сон клонит со страшной силой, и никаким кофе не помочь. Организм молодой, здоровый, с бессонницами, которыми мучаются люди нервные, незнакомый. Он своего требует. Но только попробуй засни хоть на пять минут. Михаил Владиславович может заглянуть с проверкой в любую секунду. Подойти он умеет совершенно бесшумно, а отсюда, слухи ходят, не увольняют. Слишком многое охранникам известно такого, чего за этими стенами не положено знать.
В два часа ночи охранник Тихон в очередной раз вышел на обход и через десять минут вернулся к себе. Теперь до трех можно было смотреть боевик по видео и бороться со сном. В доме, конечно, все было спокойно. Ночью отсюда никак не убежишь. Можно было бы вообще по ночам не дежурить, да Михаил Владиславович перестраховывается.
А вот днем один из молодцов действительно умудрился сбежать, но, по счастью, ненадолго. Приметил во время прогулки, что рядом с выходом в сад стоят два мусорных контейнера, подсмотрел, когда к дому приходит мусоровоз, рассчитал время да и залез по-тихому в ящик с отходами. Не побоялся испачкаться. Можно представить, как он там себя чувствовал.
И ведь, поди, не знает даже, как рисковал! Попадись ему не обычный мусоровоз, а новомодный, заграничный, который содержимое прямо в себе на ходу прессует, не доехать бы ему до свалки. Это ему повезло: на всю Москву пока не то пять, не то десять таких машин.
Кто его знает, где он скитался несколько дней, но в конце концов был задержан, благо у Михаила Владиславовича среди ментов в крупных чинах много своих людей. Поговаривают, Михаил Владиславович до того, как стать начальником здешнего отдела безопасности, и сам носил милицейские погоны с большими звездами, да разве у него об этом прямо спросишь?
А все-таки как хитер беглец! Сумел в чужом городе и одежду раздобыть, и документами разжиться. Когда его взяли, Михаил Владиславович даже в восторг пришел и еще долго повторял: какие, мол, замечательные, смелые, умные и бесшабашные люди жили в эпоху английского Возрождения! А что за возрождение такое? Тоже ведь не спросишь: чем меньше задаешь вопросов на такой службе, тем лучше.
Прежде чем снова врубиться в боевик, охранник поиграл бицепсами, покачал пресс, даже отжался с десяток раз от пола. Во-первых, лишняя нагрузка всегда только на пользу организму, во-вторых, сон вроде отгоняет. Потом Тихон уселся перед экраном, и потянулись медленные минуты до следующего обхода…
Как раз в это время напольные часы в комнате эколога негромко пробили четверть третьего. Когда звон затих, быстрым движением кандидат наук поднялся из кресла, отодвинул край шторы, закрывающей стеклянную стену-витрину его комнаты, и молниеносно вывинтил из рамы три винта.
По счастью,
Прежде всего он вернул раму на место, закрывая щель, а потом прижался к холодному стеклу, осматриваясь и чувствуя, как сильно колотится сердце.
В темном коридоре царила мертвая тишина. Все было продумано экологом до мельчайших деталей, и готовился он к этому два последних дня очень тщательно.
Начал с того, что заново постарался исследовать свою комнату, но теперь делал это очень осторожно, поскольку не знал, нет ли где-то под потолком видеокамеры. Резких движений не делал, расхаживал по комнате взад и вперед, словно что-то на ходу сочинял. На одной стороне металлической рамы, держащей стекло-витрину, он обнаружил петли, на другой — головки трех винтов. Тут таинственные хозяева дома допустили оплошность. Однако, с другой стороны, человек прошлого вряд ли разобрался бы, как открыть такую конструкцию.
Несколько ночей кандидат наук, придвинув кресло к задернутой портьере, сидел в полутьме и полной неподвижности, будто задремал, но на самом деле прислушиваясь к малейшему шороху. Наконец закономерность была установлена: чьи-то шаги раздавались в коридоре каждый час, десять минут спустя повторялись в обратном порядке, а затем на пятьдесят минут в доме воцарялась полная тишина. В этот промежуток времени и надо было действовать.
Эколог посмотрел направо, потом налево. Увы, этап продуманных действий закончился, теперь наступила пора экспромтов. Куда ведет этот коридор, кандидат наук не знал, поскольку в столовую, а также на прогулки ходил другим, куда выходила дверь из его комнаты. Значит, двигаться предстояло наудачу.
Главное, найти выход из дома. Пришла пора попробовать вырваться из этого полного сюрреализма на свободу. А в дальнейшем, конечно, он уж постарается каким-нибудь способом разузнать, что это за дом чудес.
Вполне возможно, кое-что любопытное удастся выяснить и прямо сейчас, в ходе поисков спасительной двери. Но никак нельзя было исключать и такой вариант: побродив по дому и не найдя выхода, ничего толком не узнав, придется возвращаться назад, в темницу с антикварной мебелью.
Кстати, теперь стало ясно хотя бы одно: сбежать отсюда с неделю назад удалось Уильяму Шекспиру, кем бы он ни был на самом деле. Оказывается, это он как две капли воды похож на Александра Юрьевича Умникова. Или, вернее, Умников похож на Шекспира… Впрочем, это не важно, а гораздо интереснее другое. Что с беглецом произошло дальше? Где же сейчас тот Шекспир?
Кандидат наук двинулся по темному коридору направо. Где-то вдали, ему показалось, маячило пятнышко света. На всякий случай шел он, почти вплотную прижимаясь к правой стене. Но это была не стена, а сплошной ряд стекла.
Пятнышко света превратилось в квадрат, разделенный тонкой полоской. Наконец экологу стало ясно, что впереди высокие двустворчатые двери с большими стеклами. Сквозь них и пробивался свет из какого-то другого помещения.
Без всяких приключений ему удалось подобраться к дверям вплотную. Встав перед ними на колени, он осторожно заглянул за стекло.